AlmaZa - Изнасилование

Потом, когда все уже удовлетворились и расползались спать, ко мне подошёл Эрик и я только сейчас поняла, что он меня не касался до этих пор. Я лежала за диваном, свернувшись клубком, с опухшими губами, с ноющими конечностями, с болящими внутренностями. Он присел рядом и стал стирать с меня остатки крови и спермы влажным полотенцем. Телу было так приятно от этой прохлады. Я посмотрела в его лицо, но сказать уже ничего не могла. Мне казалось, что я сейчас испущу дух. Но это было фальшивым чувством. Когда Эрик привел меня в порядок, он, наконец-то, сам раздвинул мне ноги и легко скользнул внутрь. А я даже и не собиралась сопротивляться. Я уже ничего не чувствовала, но догадывалась, что он ласков, добр и вполне умел. Эрик поглаживал меня по щеке, стирая слезы своими губами, и приговаривал что-то успокаивающее, я попыталась включить слух.

– Всё, – тихонько говорил он, двигаясь на мне. – Всё закончилось, ещё несколько минут и тебя больше никто не тронет. Не плачь, я тебе помогу уйти к себе.

Заканчивая интенсивными фрикциями, он вытащил из меня своё достоинство и кончил на полотенце. Кроме него и Мэтью никто ни разу не позаботился сегодня об этом, поэтому мне показалась его мера напрасной. Если уж я и могла ночью забеременеть – то это уже произошло сто раз. Он завернул меня в свою рубашку, когда отдышался.

– Где твой ключ от номера?

– В кармане пиджака, – через силу выдавила я.

Он встал и куда-то делся. Через какое-то время вернулся и, подняв меня на руки, понес прочь из этого места. На указательном пальце его я увидела свой ключ. Эрик донес меня до моего номера, открыл дверь, внёс внутрь и положил меня на мою кровать.

– Я… – Наверное, он хотел извиниться или что-то в этом роде, но понял, что никакие слова не снимут того, что повисло у меня на душе. – Я вызову доктора к тебе.

– Не нужно, – сказала я, скорее в бреду, чем адекватно. – Физически со мной всё в порядке.

– Точно? – Эрик мялся, стоя рядом.

– Точно. – Я закрыла глаза. – К сожалению, я выживу.

– Не говори так. – Мужчина потрогал мне лоб. У меня начиналась лихорадка. – Ты очень выносливая, но я всё-таки позову врача.

Он ушёл, прикрыв дверь, а я осталась лежать и ждать, смогу ли я когда-либо забыть эту ночь или нет…

* * *

Я целую неделю провела в больнице с горячкой, температурой, в полубреду. Всем докторам, всей палате было очевидно, что со мной произошло, но я не сказала ни слова и в полицию не обратилась. Да, в большей степени потому, что у меня не было сил и желания снова углубляться в это, вспоминать это, копаться в этом, потому что иностранке в чужой стране вообще никто не поможет, не станет выслушивать, а в консульстве обо мне подумают, что сама виновата. Но ещё я не написала заявления и потому, что не хотела, чтобы вместе с семью отморозками пострадали Эрик и Мэтью. В общем, я отмолчалась.

С работы меня тогда уволили из-за моей невозможности заниматься ей продолжительное время, а домой я поехать не могла – как смотреть матери в глаза после случившегося? Ещё месяц я провалялась у друзей в Сеуле, не имея аппетита, с ночными кошмарами и полной потерянностью в жизни. А потом пошла на последний осмотр врача и узнала, что жду ребёнка. Нет, я на самом деле обрадовалась этой новости, но печаль была в другом – я точно знала, что он не от Мэтью или Эрика, а от кого-то из тех сволочей. И, да, кстати, от Джейсона, в силу его пристрастий, у меня тоже ребенка быть не могло. А вот шесть остальных… я вздрогнула, представив, что кто-то из них будущий папа моего малыша. И изо всех сил стала молиться, чтобы это был хотя бы Хёну.

Вот так, обретя маленький смысл двигаться дальше, я потихоньку оправилась, решила начать жизнь заново, организовать своё дело – здесь, в Сеуле, – чтобы был свободный график для ухода за ребенком, открыла маленький магазинчик сувениров, и через пару лет имела самостоятельную, вполне сносную жизнь, съёмную квартиру, друзей и годовалого сына, о таинственном зачатии которого в моей жизни знали только моя ближайшая подруга и мама. Личной жизни у меня не было, хотя за мной ухаживал один состоятельный молодой человек, чей ресторан-магазин находился по соседству с моим магазинчиком, но я не спешила отвечать ему взаимностью. Впрочем, он мне нравился, и если он будет продолжать в том же духе, то я, в конце концов, сдамся. Наступило очередное лето. Я сама работала за кассой, потому что продавец внезапно заболел, когда двери открылись, и вошёл очередной клиент.

Словно гром разразился среди ясного неба. К счастью, вошедший разглядывал прилавки, а не меня, поэтому не видел, что я чуть не рухнула на пол, мгновенно узнав его. Столько времени прошло, но все те лица стояли в моей памяти. Это был Алекс. В легкой белой рубашке с вышивкой на манжетах, в кремовых брюках, солнечных очках и блестящих ботинках. Лощёный донжуан, не меньше.

Я испугалась, что он узнает меня, потому что я фактически не изменилась с той поры, но не могла заставить себя уйти в подсобку. Ноги словно окаменели. Да и страх мой был напрасным. В тот раз парень явно был под действием какой-то химии, потому что ни черта меня не вспомнил, обратившись, как ни в чем не бывало. К этому времени я уже немного отошла и смогла ему ответить.

Чем дольше я рассказывала про товар и давала ему советы, тем внимательнее он на меня смотрел. Я уж подумала, что всё-таки голова у него заработала, но потом вспомнила, что сегодня оделась особенно сексуально и нарядно, так как Роберт (тот самый состоятельный ухажер) обещал заехать за мной и отвезти куда-нибудь поужинать. Я была в обтягивающем платье на тонких бретельках, под которое не надела лифчика. Мои длинные черные волосы, переплетённые красной лентой, лежали, перекинутые, через плечо. Алекс явно мной заинтересовался и попытался флиртовать. Я никак не реагировала и продолжала по-деловому отвечать на его вопросы, в то время как в мозгу моём мысли кричали о возмездии, срочном плане мести, даже проскочила идея об убийстве, но мне от неё стало смешно. Как бы мне ни хотелось навредить этому человеку, никаких крайностей с моей стороны не будет.

– Девушка, а что вы делаете после работы? – наконец-то выдал он то, что я уже чувствовала, вот-вот выдаст.

– А зачем вам? – Сперва я хотела послать его и сказать, что у меня есть бойфренд, но тут же какая-то глубина души заголосила, что нужно не потерять его, нужно приблизить, чтобы всё-таки осуществить свою месть. И я поддалась желанию встрять в жизнь Алекса, чтобы потом разрушить её до самого фундамента.

– Ну, я бы хотел с вами как-нибудь встретиться, – продолжил он, сняв солнечные очки. Я взглянула в его темные глаза и удивилась, насколько адекватнее и человечнее они сейчас. Ничего не осталось от того пьяного кретина, который насиловал меня. Он явно посерьёзнел и повзрослел. Сколько же ему тогда лет-то было?