Юрий Меркеев - Шоу будет продолжаться. Повесть

На очередной станции в вагон вошла любопытная парочка. Мужчине было на вид лет тридцать-тридцать пять, женщина выглядела значительно моложе. Они втащили с собой огромную сумку-холодильник, в которой обычно перевозят еду на пикники, устроились на свободных местах и почти сразу начали ссориться, не обращая внимания на пассажиров.

– Я считаю, что ты должен был проявить принципиальность, – поджав губки, с раздражением говорила женщина. – Неужели ты испугался этих хулиганов? Они не посмели бы среди бела дня учинять драку. Ну, даже если бы и посмели? Неужели ты не смог бы ответить? Ты… ты… ты трус, Леня! Мне за тебя стыдно.

Пассажиры с любопытством косились в сторону женщины, осуждающе качали головами, смотрели сострадательно на мужчину.

– Ольга, я с самого начала был против этой затеи с мясом, – повернувшись к окну, отвечал Леонид. – Мы с тобой давно отказались от мяса, потому что животных убивать и кушать нельзя. Но ты настояла на этой торговле шашлыками, и вот результат. Против кармы не пойдешь. Эти парни местные боксеры. Что я бы мог сделать? Димки нет рядом, а я один… кто? Они бы меня просто изуродовали и все. Кармическая отдача. Закон причины и следствия. Не надо было с самого начала ввязываться в авантюру. Мы художники, а не торгаши. Нужно признать, что мы совершили глупость. Продали лучшие работы для того, чтобы купить бычка, оплатили его убийство, расчленение и сделали попытку продать шашлыки. Ты знаешь, кем был этот бык в прошлой жизни? Может быть, принцем Гаутамой?

Женщина рассмеялась.

– Ну, ты и осел, Леня. Уже в этой жизни ты осел. Нет, ты не осел. Ты бог ослов.

У «бога ослов» была интересная внешность: лысая макушка, рыжая бородка клинышком, тонкая шея, белое, несмотря на середину лета, лицо. С Ольгой он разговаривал так, будто все время за что-то извинялся.

– Ольга, прошу тебя, давай не будем ругаться. Пусть я осел, пусть я бог ослов. В таком случае ты и себя обзываешь. Если твой муж осел, значит, ты жена осла. Богиня ослов?

Ольга покраснела и что-то зашептала на ухо своему спутнику. Вероятно, почувствовала себя виноватой.

Когда поезд высадил пассажиров в городе Н., на перрон вместе с Алексеем и Ниной сошла и странная парочка. Проводив их взглядом, Нина спросила:

– Ты что-нибудь понял?

– Это кришнаиты. Они считают, что жизнь развивается по строгому закону причинно-следственной связи. Люди перерождаются в животных, если карма плохая. Поэтому животных нельзя кушать. Потому что можешь съесть своего покойного прадедушку или соседа.

– По-моему, они только что публично ели самих себя, – сказала Нина.

– Ты права, – с улыбкой ответил Алексей. – Говорят, что нет существ, кровожаднее вегетарианцев, которые давно не ели мяса. Они начинают набрасываться на людей.

*** *** ***

Ведомственная квартира, обещанная главным редактором газеты, находилась в двухэтажном деревянном бараке, который местные жители называли «пьяным». Так и говорили: «Пьяный барак». Об этом доме в городке слагались легенды, достойные мрачных сказаний Эдгара По. Несколько лет назад в мужском туалете нашли повешенным одного из жильцов первого этажа, который сильно задолжал продавцам самогона. Милиция сочла, что преступления не было, и пьяница повесился сам. По ночам же вскоре после этого стали слышаться завывания призрака, который, по словам жильцов пьяного барака, указывал на своих убийц и сердился от того, что местная милиция спустила его дело на тормозах.

Ночами обыкновенно барак не спал. Когда соседние дома засыпали, в бараке открывалась своя особая жизнь с попойками, драками и прочими атрибутами устойчивых многолетних пьянок. Однажды кто-то из подвыпивших гостей пошел в туалет и там увидел самоубийцу с петлей на шее, который силился что-то сказать, да не мог из-за того, что веревка туго впивалась в шею. Гостю стало плохо, и он рухнул с сердечным приступом на ступеньках туалета. В больнице едва откачали беднягу. С тех пор он не брал в рот ни капли вина и обходил пьяный барак стороной.

По телефону Алексей узнал, что ключ от квартиры находится у соседей. Молодые люди поднялись на второй этаж. Соседская дверь была приоткрыта. В проеме проглядывалась фигура растрепанной женщины лет сорока. Монахов откашлялся и вежливо попросил ключи.

– Новоселье надо обмыть, – сиплым голосом ответила соседка и ушла вглубь завесы табачного дыма, откуда через минуту явилась с ключами. – У нас традиция. Нарушать нельзя. Выпивка ваша, закуска наша. Мой Сашок за самогонкой сбегает, если нужно. На втором этаже не берите. Дрянь! Берите на первом. У Люськи. Она и в долг дает.

Женщина подняла хмельные глаза на Алексея и, не дождавшись ответа, отдала ключи и шумно зевнула.

– Ну, позовете, если что. Меня Веркой зовут. В стену кулаком постучите, я подойду.

Алексей открыл квартиру, втащил поклажу, за ним вошла Нина. Комнатка была крошечная, потолки низкие, стены несли на себе следы проживания бывших жильцов. Судя по пестрым картинкам и фотокарточкам, люди здесь жили самых разных мировоззрений. Многорукий красавец Кришна, заигрывающий с пастушками, соседствовал с репродукцией католической иконы Божьей Матери, державшей на руках распятого Иисуса. Вставленные в рамочку фотографии атлетов-мужчин находились рядом с литографией лица Льва Толстого – могучая сила телесного и духовного; а детский рисунок кошки, которая напоминала маленького слона, наполовину скрывал обнаженных женщин французских импрессионистов. Видимо, каждый, кто когда-нибудь здесь квартировал, считал своим долгом оставить после себя знаки своих увлечений.

Нина растерянно смотрела по сторонам.

– Да, – протянула она невесело. – Почему-то я не думала, что будет так беспросветно.

Женщина подошла к окну и брезгливо открыла форточку. Алексей начал вытаскивать вещи из сумок.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Соседей или квартирку?

– И то, и другое, – ответила она. – Но люди главное.

– Брось, Нина, люди как люди. Пороков только своих не скрывают. А кто ж из нас без греха?

– Неужели ты сможешь здесь писать? – Нина подошла к стене и несколько раз постучала по ней костяшками пальцев. – Слышишь? Тут нет никакой звукоизоляции. Фанерная перегородка. Мы будем жить, как в коммунальной квартире.

– Привыкнем. В конце концов, это только на год.

Алексей повернулся к вещам и вдруг раздался истошный вопль Нины. Он быстро обернулся. Женщина стояла в какой-то судорожной позе, боясь шевельнуться, и глядела на стену прямо перед собой.

– Что случилось? – спросил Алексей.

– Здесь таракан, – выпучив глаза, прошептала женщина.

– Ты что, никогда тараканов не видела?

– О, господи! У меня на эту мерзость аллергия. Давай снимем квартиру в нормальном доме. Я здесь жить не смогу. Спать не смогу. Мне будут повсюду мерещиться тараканы. Я начну болеть.