Владимир Вычугжанин - За час до убийства (сборник)

Но наступил, как мы сказали, девятый день задержания подозреваемого. А через десять дней, по закону, правоохранительные органы, не имея доказательств вины задержанного, должны были Воловкина выпустить на свободу.

Число «9» для начальника криминальной милиции Мокшанского РОВД Александра СКАРЛЫКИНА имеет какое-то непонятное, прямо скажем, мистическое значение. Не одна разгадка преступления была связана роковым образом с этой цифрой. Вот и сегодня – что имелось в активе сыщика? Не более чем одни догадки. Но интуиция подсказывала: убийца – именно муж, Воловкин, поднявший тревогу по поводу пропавшей без вести жены и много дней не дававшей покоя сотрудникам милиции.

Своими подозрениями Александр Анатольевич поделился с психологом. Тот послушал магнитофонные записи бесед с безутешным супругом и подтвердил догадку сыщика: да, похоже, что совесть у Воловкина нечиста.

И Скарлыкин пошел на риск – арестовал врача внезапно, когда он в очередной раз пришел в райотдел поинтересоваться результатами поисков пропавшей жены. Но эффект неожиданности не сработал: оказалось, что Воловкин… ареста ожидал и даже определенным образом к нему подготовился. И упорно «запирался» на допросах восемь дней.

Утром девятого дня Скарлыкин сказал своим коллегам: «Повременим спускать воду из пруда. Есть у меня предчувствие, что сегодня Воловкин заговорит».

И действительно, на этом допросе подозреваемый недолго «отбивался» от продуманных вопросов Скарлыкина. Вдруг, махнув обреченно рукой, произнес устало: «Ладно уж. Я все расскажу. Пишите…»

Александр Воловкин когда-то работал в областной больнице имени Бурденко врачом реаниматологом-анестезиологом. Потом эту же должность он исполнял в Мокшанской районной больнице. А с октября 1994 года он работал врачом Мокшанского ПТУ-интерната.

Карьера довольно необычная для молодого специалиста, которому в 1994 году не исполнилось ещё и тридцати. Сам Воловкин объяснял такие перемещения своим увлечением нетрадиционной медициной, в частности иглотерапией. Для овладения этими премудростями требовалось гораздо больше, по словам Александра, свободного времени. Для овладения иглотерапией в совершенстве он собирался даже поехать на учебу… в Китай.

Но с раскрытием его страшного преступления открылась и другая, тщательно скрываемая сторона его жизни, замечаемая раньше, может быть, лишь немногими из коллег Воловкина и объясняющая тайну его «передвижения» по служебной лестнице. Так, в районной больнице Воловкин, имея доступ к сильнодействующим и ядовитым веществам, в немалых количествах похищал препараты калипсол и листенон и хранил их в своей квартире.

Разумеется, эти сильнодействующие средства он похищал с определенной целью – для «взбадривания» производил себе инъекции калипсола. К таким же тайным развлечениям он приучил и свою жену.

Вот какого рода «иглотерапия» увлекала, похоже, больше всего Воловкина! Но был еще и жуткий подтекст в этих вечерних «взбадриваниях» супругов. Не при наблюдении ли жены, расслабленной, как бы омертвевшей после инъекции калипсола, и зародилась у Воловкина мысль о жутком «эксперименте»?

– Ну как я играл роль безутешного супруга? Не плохо? – с циничной откровенностью спросит после признания у Скарлыкина убийца.

– Плохо! – отрежет начальник криминальной милиции. – Переиграл!

А вообще-то, наедине с собой Скарлыкин честно вынужден был признать, что у врача имелись определенные актерские задатки. Подозрения, да и то поздние, он вызвал у сыщика своей излишней суетой да некоторыми «несостыковками» в его объяснениях пропажи жены. Что касается суеты и нервозности в поведении убийцы, то ведь что ни говори, а тяжесть содеянного все равно придавит преступника, будь ты хоть из лицедеев лицедей!

А до того, как переступить роковую черту, был врач Воловкин красноречив, весел и отменно… циничен. Настолько, что признался своей супруге, что хотел отравить свою первую жену. И нынешняя супруга приняла такую исповедь то ли за шутку, то ли за знак безоглядной доверчивости и любви, но никак не за угрозу собственной жизни. Впрочем, кто знает человеческое сердце? Почему-то незадолго до собственной гибели жена Воловкина рассказала подруге об этом откровенном признании мужа.

Медсестру Воловкину уважали и любили пациенты. За добрый характер, за отзывчивость. Вот и в этот день она обещала пациентке занести результаты медицинских анализов прямо на дом, поскольку женщина плохо себя чувствовала. Но в назначенное время Воловкина не пришла. А пациентке необходимы были эти справки для завтрашнего визита к врачу. И женщина направилась к дому Воловкиных.

Но напрасно она стучалась в дверь. Ей никто не открыл. Хотя, по предположению визитерши, в это время в доме Воловкиных должны были находиться и муж, и жена. Так ничего и не добившись, соседка отправилась восвояси.

А в это время за закрытой дверью происходило нечто настолько жуткое, настолько омерзительное, что не вмещает нормальное человеческое восприятие…

Как и всякая молодая супруга, Воловкина мечтала о ребенке. Но некоторые проблемы с собственным здоровьем мешали осуществлению этой мечты. Помогла сестра Воловкиной – выделила необходимую для лечения сумму. Огромные по тем временам деньги – три миллиона рублей!

Это произошло в тот самый день, 19 апреля 1995 года, когда соседка напрасно стучалась в дверь. Из-за чего возникла ссора между супругами и была ли она вообще – сейчас сказать трудно. Не искал ли нетрезвый муж лишь повода для осуществления давно задуманного?

По крайней мере, на девятый день своего задержания Воловкин в приступе откровенности сказал Скарлыкину о причине убийства жены буквально следующее: «Надоела она мне очень…» И поделился своими планами использования денег жены: собирался он… в Китай, учиться иглотерапии!

Это потом, позже, Воловкин выдвинет другую версию происшедшего: они, мол с женой поссорились, а после ссоры жена попросила его сделать ей укол калипсола – для успокоения! Ну он и «уколол», да дозу не рассчитал. Доза получилась смертельной! Версию эту повторили, не дожидаясь выяснения всех обстоятельств преступления, некоторые спешащие журналисты. И по сути дела, повторили версию убийцы.

А Воловкин продолжал твердить о том, что он пытался спасти жену, проводил непрямой массаж сердца. И только убедившись в том, что она мертва, и испугавшись последствий своего убийства по неосторожности, он закопал труп под полом нежилой комнаты дома.

Но выводы экспертов однозначны: кровоизлияния на теле убитой свидетельствуют не о массаже сердца, а о том, что убийца удерживал жертву на диване, делая одну за другой инъекции калипсола, общая доза которых была смертельна. Последней инъекцией Воловкин ввел уже бесчувственной жене листенон, зная что такое сочетание препаратов губительно.