Геннадий Кожемякин - Рождённый побеждать. Виталий Качановский – боксёр, писатель, человек

Алексей Тищенко совершенно прав. А почему они будут недоумевать? Да просто то, что делалось в эпоху Стивенсона на ринге и то, что с горечью описывает наш двукратный олимпийский чемпион, по сути и по духу – два разных вида спорта. Заметьте, пишет человек, которому грех жаловаться на спортивную судьбу! Он не обижен собственными результатами. А значит, просто, болит душа у него за наш с вами любимый вид спорта! Вот и не получается спокойно почивать на лаврах, рвётся наружу крик души.

Вспоминается расхожая фраза, давнишняя, но непонятно с чего воскресшая в последние годы: «Игра забудется, а результат останется.»

– Враньё! Никогда не забудется яркая, талантливая игра! Не забудется и промозглый, дождливый вечер, когда после одной из досрочных побед Качановского «на Европе» мы, не сговариваясь высыпали во двор (у нас полкласса занимались боксом).

– Видал, что «бритый» сотворил!?

– А то!…

Не забудутся выдающиеся поединки, пусть, иной раз и проигранные в жёсткой, достойной борьбе! Не забудутся лица Савченко, Качановского, Курнявки, Заева когда они поднимались на ринг, чтобы «порвать» соперника, или «лечь костьми». Идущие навстречу славе.

А слава бывает только боевой! Остальное – популярность. И путать их не надо.

Поэтому у Виктора Петровича Агеева, который дрался более полувека назад и не поднялся выше чемпиона Европы – Слава. А у… не будем называть, хороших, талантливых боксёров, они в кастрации бокса не виноваты… Так вот, у них – временный подъём популярности, в Олимпийском цикле. А могла бы быть – Слава! Если б нехорошие дяди, потихоньку, по частям, прикрываясь лживыми лозунгами «о здоровье спортсменов», не угробили настоящий бокс.

Пусть не обидится на меня чемпион мира Андрей Курнявка, но приведу часть нашей беседы:

Автор:

– Да не это главное, Андрей! Ты запомнился, остался в сердцах любителей настоящего бокса, сумел выделиться из ряда вон! Знаменитый – «Агрессор», как тебя называли. Персонально на тебя ходил зритель, ты был кумиром и примером для мальчишек. Ну, мало ли кто из великих не попадал на Олимпиаду…

Андрей Курнявка: – Ну, запомнился я любителям бокса, запал в душу, своей манерой боя, некоторыми победами…

Но, всё-таки, мечта любого спортсмена – олимпийская медаль! Без неё – и карьера спортсмена не совсем удавшаяся… Ощущение «украденной олимпийской медали» у меня останется навсегда…

По-моему это из серии «слёз» Владимира Высоцкого, что его стихи не печатают в журналах… То, что вся страна их поёт, любит его – ерунда! Вот, зато книжку не издают!

А спроси Андрея Петровича: – Хочешь ли ты, в истории советского бокса, условно поменяться местами с тем же, «прибравшим твою олимпийскую медаль» товарищем? Наверняка скажет: —«Упаси, Боже»!

И правильно сделает. Потому что – народное признание выше судейских протоколов. Андрей Курнявка любит вспоминать как отец двукратного олимпийского чемпиона по боксу – Алексея Тищенко (см. «Открытое письмо»), привёз Алёшке, только начинающему занятия этим благородным видом спорта, боксёрские перчатки «от Курнявки». Это был благородный обман. Но он – сработал. Алексей не просто выиграл два золота Олимпиады. Он не меньше сделал и вышеупомянутым открытым письмом против убийства любительского бокса. Я раз за разом его перечитывал и думал: «Парень! Ведь ты двухкратный олимпийский чемпион! Зачем тебе-то??»

А затем, что он мечтал о славе, а получил статистические результаты.

И я, в свою очередь, однажды пошёл по пути отца Тищенко. После трагической смерти моей молодой жены, привёз маленькому мальчику, своему пасынку – Вадиму Карташову – настоящий гермошлем лётчика. С липовой подписью, якобы от Анатолия Квочура. Мы знакомы с этим прославленным пилотом и я расписался на шлеме за него. В надежде, что мальчик вырастет и поднимется в небо (с пяти лет мечтает быть офицером), а не потянется к бутылке, в глухом мордовском селе, где он сейчас растёт у бабушки.

Вот, вроде бы возвращается на Олимпийский ринг подобие настоящего бокса, а я словил себя на том, что не могу даже перечислить всех Олимпийских чемпионов Рио! В моём любимом виде спорта! А чемпионов Олимпиады-1980 помню не только по фамилиям, но и по именам по всем одиннадцати категориям. И всех финалистов помню и даже большинство призёров! Вот это был уровень бокса! И любовь к нему была соответствующей и интерес зрителей.

Виталию Качановскому, яркому и самобытному боксёру повезло – он боксировал, в те годы, когда любительский бокс ещё был настоящим боксом… Или нам с Вами, любителям этого вида спорта повезло. Всем повезло. И дело тут не в том, что Качановский бьющий, грубо говоря – «брутальный» боксёр. Вернее – не только в этом. Качества физические и морально-волевые, сила духа необходимые для того чтобы побеждать на ринге в те годы, делали советских чемпионов героями в глазах болельщиков, заставляли равняться на них. А уж в отсутствие в стране профессионального бокса, в том числе в «телевизионном виде»… Можете себе представить, чем был для нас «любительский» бокс. В годы, когда транслировали даже турниры наподобие Кубка СССР. А книга Свиридова – «Ринг за колючей проволокой» о героизме нашего боксёра в Бухенвальде, передавалась пацанами из рук в руки и зачитывалась до дыр. Когда пацаны хотели быть героями, а телеэкраны ещё не стали «голубыми», в широком смысле этого слова.

В бокс Виталий пришёл как бы поздновато, в 16 лет. Но изучая спортивный путь ярчайших представителей этого вида спорта, я обратил внимание, на то, что он далеко не одинок в своём «запоздании». В 16 лет пришёл в бокс легендарный Теофило Стивенсон, в 17 – Валерий Абаджан, а первый трёхкратный олимпийский чемпион Ласло Папп и вовсе – почти в 20 лет! Так что, по крайней мере в истории с боксом, ещё неизвестно хорошо ли начинать занятия рано. Возможно потому, что бокс тех лет требовал настоящего характера, мужского начала.

Надо сказать, что пришёл в бокс Виталий с некоторым спортивным багажом. До этого успел позаниматься лёгкой атлетикой (бег на 800 метров) и, что особенно характерно, классической борьбой. Которая нынче зовётся Греко-Римской. Несмотря на то, что и борьба у него, как говорится, шла, ему не хватало остроты ощущений, риска что ли… Сам он объясняет свой переход в бокс влиянием просмотра кинофильмов героико-приключенческого жанра. Одним из любимых актёров, у Виталия был Жан Марэ, лихо отделывающий негодяев при помощи кулачного мастерства. Кроме того, выяснилось, что изучаемый в школе Пифагор, с его знаменитой теоремой, был ещё и олимпийским чемпионом по кулачному бою. Чаша весов в пользу занятий боксом постепенно переполнялась, а желание совершить что-то геройское, требующее смелости и мужества было почти навязчивым. Бойцовский дух парня требовал экстрима!