Александр Беляев - Цветок Тенгри. Хроники затомиса

– Не послушал все-таки, – покачала головой Аня, – а ведь я просила! А впрочем, чего удивляться, было бы странно, если бы ты не попробовал, ты настолько поглощен этими новыми игрушками. Что же касается моей помощи, она действительно осуществилась, минуя мой дневной рассудок. У меня есть предположение, что я тебе гораздо эффективней могу во время сна или астрального выхода помогать, минуя рассудочное «я». Я, ведь, и Нивенну вчера в свое измерение отослала, когда в трансе находилась, пытаясь Варфушу вызвать. Я потом уж к тебе подошла, когда все закончилось.

– Странно, – сказал Андрей, – а почему так?

– Пока не могу сказать, это догадка, и, если, я ее произнесу, то могу спугнуть птицу. Судьбе было угодно распорядиться так, что я в гораздо большей степени, чем другие люди, отвечаю за то, что произношу. Кстати, ты – тоже, и должен это серьезно осознать: слово – не воробей, и вначале было Слово!

– Это мне, пока, не совсем понятно, – передернул плечами Андрей, – и еще, что мне не понятно, – почему в твоем сне я сначала разбился, потом ты полночи живую и мертвую воду искала, затем меня склеивала, затем – оживляла, а в реальности эта помощь мгновенно осуществилась?

– Возможно, – развела руками Аня, – во сне мне удалось сгустить время. Возможно, удалось даже немного вернуть его вспять… скорее всего так.

Да, – задумчиво разглядывал свой туфель Андрей, – выходит, ты, и сама не понимаешь, как это произошло. Вернее, предполагаешь, но точно не знаешь. Я думал у тебя все это более осознанно происходит…

– Есть еще одна Аня, – загадочно произнесла девочка, – и она смотрит в колодец души…

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю…

– Ясно, – пробормотал Андрей, – что ничего не ясно. А в моем случае еще один Андрей тоже смотрит? Не слишком ли их много?

– Может, даже больше, чем мы думаем…

– Ах, да, – вспомнил мальчик, – он же во мне сидит… а почему, тогда, через колодец?

– Не могу сказать.

– Ну, хорошо, – сказал Андрей, – оставим эту тему. Ты мне вчера загадочно сообщила, что мы сегодня должны приступить к какой-то там сверхважной миссии, которую на нас Господь Бог возложил. Вчера мне эта загадочность не понравилась, и я даже хотел от всего отказаться. Не знаю, почему, но страшно сделалось! Теперь же я чувствую, что готов принять твое предложение, не спрашивая подробных разъяснений, надеюсь, по мере осуществления этой неведомой миссии по спасению человечества, все как-то само по полочкам разложится. Ты, наверное, будешь надо мной смеяться, но я вчера, падая с высоты более километра и готовясь к смерти, буквально на несколько мгновений осознал, что люблю тебя так, как никто никого не любил! И не смейся, это уже не ребенок тебе говорит! В общем, в дальнейшем острота этого чувства прошла, но все равно, теперь я знаю, что должен быть рядом, особенно, если ты и вправду затеяла эту историю с нашей провиденциальной миссией. Да кстати, если нам придется куда-то там идти и надолго, как с матушками нашими будем вопрос решать?

– Боюсь, – покачала Аня головой, – нам придется их заморозить…

– Что?! – вытаращил на нее глаза Андрей, – в каком это смысле?! «Сумасшедшая, – вновь, после долгого перерыва, прозвучала в сознании Андрея уже не раз посещавшая его мысль, – к тому же опасная сумасшедшая! Хотя, я-то, тогда, кто в таком случае…»

– Похоже, – сказала Аня голосом взрослой женщины, – нам придется покинуть эти места на долгое время. Вчера вечером мне кое-что удалось выяснить, правда, не до конца. Если все так, то, чтобы исполнить то, что на нас возложено, отправляться надо немедленно. Я уже говорила тебе, что некоторые провиденциальные мистерии осуществимы лишь в строго определенный период, когда на данном мистериальном событии и на его участниках сходятся все лучи альтернативных потоков, сфокусированных некой многомерной линзой. Имеет значение так же уникальное расположение звезд, которое может не повториться в обозримом будущем. И никого не интересует, что телесно мы дети, и что наши мамы сойдут с ума, если мы исчезнем из дома. И все же есть некий гуманный выход, который так тебя напугал. Разумеется, я имела в виду «заморозить» не в прямом смысле, просто нам с тобой дано право запустить механизм рассинхронизации временных потоков! Время, в котором останутся наши мамы, настолько замедлится, что мы успеем смотаться куда угодно, переделать кучу дел и вернуться, а они даже не заметят нашего отсутствия. Конечно, если нам удастся вернуться! Милый! – в неожиданном порыве Аня закинула Андрею руки за плечи. – Спасибо, что ты дал согласие, решился! Одна бы я не справилась, эта миссия рассчитана на двоих! Я бы тоже сказала тебе, что люблю, как это ни странно звучит из уст десятилетней девочки, но пока я только знаю, что твое признание было не твоим! Вернее – не совсем твоим. И то же касается меня. Пока это тайна, но не будем к этому возвращаться, иначе вся сила, вся энергия уйдет на пустые разговоры. Нам ведь так много ее потребуется!

– Ты знаешь, – Андрей почувствовал, что вновь начинает вспоминать события, которые явно не могли произойти в этой его десятилетней жизни, – мне кажется, в какой-то другой жизни, которая фрагментами прорывается в мое сознание из «вставки», я уже видел картину остановленного мира. Помню поляну в лесу, костер, который совершенно неподвижен, и какая-то незнакомая девушка, которую я в той жизни хорошо знаю, сидит около костра, застыв, как статуя. А я хожу вокруг в растерянности и не знаю, что делать. Правда, дальнейшие события не всплывают, вернулся мир в обычное состояние или нет, – не ясно. Кстати, эту девушку я сегодня во сне видел. Представляешь, дурацкий сон, будто я совсем взрослый, и в экспедиции участвую…» – и Андрей рассказал Ане про свой сон, особо подчеркнув его противоестественную реалистичность.

Аня слушала Андрея очень серьезно, правда отказалась что-либо объяснять, хотя, возможно, не знала и сама, а может, не хотела делиться версией, в которой не была уверена, тем не менее, задала вопрос, который, вроде бы, свидетельствовал о последнем:

– А ты только камешки собирал? Больше ничего не попадалось?

– Да, нет, вроде ничего, – стал припоминать подробности Андрей, – хотя, подожди…

Тут перед его мысленным взором всплыла сценка: он идет в сторону каких-то кустов на границе каменистой прибрежной полосы, резко нагибается и поднимает маленький блестящий предмет. Оказывается это золотой самородок, размером с желудь, формой чрезвычайно напоминающий корону. Как будто эту маленькую коронетку специально отлили, а затем она по какой-то причине оказалась на сотни лет в естественной среде, и вода с ветром сильно потрудились над ней, стерев признаки естественного происхождения. Картинка была настолько яркой и полной деталей, что Андрею показалось, будто это вовсе не воспоминание, а фрагмент сегодняшнего, чрезвычайно реалистичного сна.