Альберт Савин - Таланты и бесталанные. Братство или барство? Сборник авторских работ

А в этом качестве ставшая высшей базовой ценностью, без которой не состоялось бы в нашей точке Вселенной то, что поименовали наукой, культурой, творчеством, созиданием, талантом и активностью.

Другое дело, что именно мышление позволило строить в головах абстрактные конструкции – свободные от тяжеловесных параметров материального мира. И потому не подчиняющиеся никаким физическим законам, что привело к зарождению идеалистического мировоззрения с предположением существования высшего и тонкого, невещественного бесплотного мира – по отношению к более тяжеловесному вещественно-материальному бытию на нашей планете.

А, впрочем – представлять мир во Вселенной можно каким угодно. Но существует критерий, по которому его существование определяется потенциальной возможностью воплощения из мысленно представляемого – в реальный, поддающийся ощущению людьми, для более уверенной ориентации на пути своего развития. И руководствуясь при этом логикой, согласно которой то, что ощущается – существует однозначно. А то, что не ощущается – либо обусловлено не совершенными ещё способами распознавания, либо не существует в принципе!

На что и направилась космическая наука – распознавать, есть ли жизнь на других планетах и миры с бесплотным существованием в абсолютном вакууме, который смог обнаружить известный учёный не иначе как только в голове и на бумаге.

Талант – определённые или выдающиеся способности, которые открываются с приобретением опыта, формируя навык. Талантливый человек, как правило, универсален и проявляет себя сразу в нескольких видах деятельности.

Превосходно и позитивно и тогда в чём же проблема?

А она в том, что подлинная суть таланта определяется не самими способностями, а талантливыми результатами от реализации тех способностей. Ведь можно весьма талантливо заниматься законным предпринимательством, но и не менее талантливо плести коррупционные сети с присвоением государственных средств, уходом от налогов, выводом и укрывательством отечественного капитала за рубежом и других преступлений против народа своей страны, из которых самые талантливые вообще остаются не раскрываемыми, талантливо продолжая преступные деяния.

Или твёрдо верим, что талантливый артист – он ведь только на сцене и в искусстве, но никак не продолжается в быту, на свободном рынке и во власти и восхищаемся артистическими талантами даже теми, за которыми шлейфы от свободы нравов по отношению к брошенным супругам, которым, очевидно, клялся и божился в верности и гастрольным детям, оставленным тут и там без отцовства.

Но, похоже, что общества разумных людей уже вообще привыкли к тому, чтобы быть принципиально свободными, а на частные случаи злоупотребления свободой – содержать огромнейший контингент народных сил и средств, как раз из тех, что пошли бы на более достойную жизнь каждого гражданина.

Тут бы и прийти к логическому выводу о том, что никакой талант не может считаться позитивным, если в нём недостаёт всего лишь одной способности – отличать свободу нравов от нравственности. Не из-за ограничений свободы спор, а потому, что со свободой нравов все человеческие ценности (ум, талант, права и свободы, оппозиция и активность) – получают равные права как созидать, так и безжалостно и очень даже талантливо рушить созидаемое корыстным эгоизмом.

И вряд ли философское понятие о развитии человечества представляется восходящей спиралью, вместо банальной синусоиды с нудным чередованием положительных пиков для особых талантов с не менее талантливыми махинаторами и исходящими из них отрицательными – для всех остальных!

И, действительно, зачем, если всегда существовали традиционные формы индивидуальной, семейной и добровольно объединяемой коллективной собственности, которые вместе с собственностью интеллектуальной – исчерпывающим образом определяли жизнь и деятельность людей.

Исключением, разве что, может служить потенциал ещё не задействованой земли, которая в обобщёном виде именуется государственной.

Но в современном демократическом обществе и государство не является владельцем общенациональной собственности – как когда-то при государях-императорах. Теперь оно по мандатам избирателей поручает государственной власти – временные (на срок избрания) полномочия по распоряжению природными и трудовыми ресурсами, денежными потоками, а по сути жизнями и судьбами граждан государства.

Частная собственность – это не форма собственности, а политический инструмент обособления частей общенациональной собственности от государственного статуса, с тем, чтобы легализовать присвоение не столько материальной собственности, сколько государственных полномочий по организации труда, определения результатов труда и распределения продуктов труда по частному усмотрению тарифов, цен и регламентации труда.

Но ведь нечто подобное было возможно во времена принципиального деления общества на господ и рабов! А считать, что физическое рабство давно заменено на добровольные наймы, значит принципиально игнорировать ещё одного принудителя – нужду, способную толкать на любые наймы, в обоюдный обход всяческих законов и кодексов.

Таким образом, в одном и том же обществе образуется двоевластие – официальное демократическое вперемешку с частно-экономической. Но капитальная проблема и демократический нонсенс состоит в том, что последняя не только не проходит никакого электорального отбора избирателями общества. Она формируется спонтанно и по единственному неодушевлённому критерию – персональной финансовой состоятельности, с никому неизвестными источниками её происхождения.

Спрашивается, что же это за государство, которое свободно, за деньги вместо мандатов, перепоручает полномочия по распоряжению природными и трудовыми ресурсами, денежными потоками и судьбами своих граждан – никому неизвестным и никем не избираемым частным лицам?

Свобода – такое состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий, то есть они не обусловлены непосредственно иными факторами, в том числе природными, социальными…

Выходит, для того, чтобы стать свободной Личностью – достаточно проникнуться внутренним ощущением того, что ты свободен и с этим должны считаться всё остальное окружение и сама природа с её сокрушающими стихийными покушениями не только на свободу, а и саму жизнь. А они, треклятые, почему-то не считаются. Возможно, где-то есть супермены с ни чем не пробиваемым ощущением личной свободы. Только мало эту свободу ощущать, если она не укрепляется самодостаточностью по самостоятельному обеспечению жизненно необходимыми товарами, продуктами и услугами, достаточной защитой от множества опасностей, а потому вынуждающих менять свою свободу на зависимость от других.