Юрий Глухих - Горбатая братия

Я ловлю на себе удивлённые взгляды, и это добавляет мне сил. Мышцы ног задеревенели, налившись молочной кислотой, но я продолжаю.

– Девяносто! – ласкает мой слух разноголосый хор.

Неужели до ста дотяну? Теперь уже каждое приседание для меня, как подвиг. Я стискиваю зубы…

– Девяносто восемь! Девяносто девять!! Сто!!! – восторженный рёв сотрясает стены спортзала.

Всё! Я, счастливый, спускаюсь со скамейки…

Мышцы потом неделю болели, и я ходил так, будто у меня напрочь отсутствуют коленные суставы, но главное было сделано: никто даже не пытался повторить мой рекорд.

Денис Сафонов не ставил под сомнение мою физическую подготовку, но требовал справку от врача о том, что здоровье позволяет мне участвовать в горном походе третьей категории сложности. В этом не было ничего личного, лишь суровые правила абсолютно для всех участников группы. Денис уже составил маршрут будущего путешествия и готовил заявку в маршрутно-квалификационную комиссию. МКК обязана рассмотреть заявку на соответствие установленным требованиям: установить соответствие маршрута заявленной категории, соответствие документально подтверждённого опыта руководителя и участников группы заявленной категории маршрута, проверить наличие справок о здоровье у всех участников, включая руководителя группы, и тому подобное. Если всё в норме, то МКК выписывает маршрутную книжку и выпускает группу на заявленный маршрут. В случае отсутствия справки о здоровье у кого-либо из участников МКК не имеет права утвердить его кандидатуру в составе группы. Вот почему мне позарез была нужна эта справка.

Предчувствуя нелёгкий разговор, я пошёл на поклон к спортивному врачу института Петру Ильичу Чайникову (не путать с Чайковским).

– Ба, какие люди! Минин, ты почему не предупредил меня, что переболел гриппом перед кроссом? – с порога «окатил меня холодным душем» Пётр Ильич, седой старичок в очках с козлиной бородкой. – Из-за тебя меня чуть на пенсию не выгнали!

– Да когда это было? Две недели до кросса. Я же уже был здоров! – оправдываюсь я. Но моё неубедительное блеянье его только распаляет.

– Здоров?! А кто к богу в гости ходил?! Тебя же, дурака, едва откачали! Я из-за тебя в тюрьме сидеть не хочу! – лицо старика багровеет, из глаз сыпятся искры. Видно, сильно ему досталось за выписанную справку о моей годности к забегу. Но всё же врёт подлец, клинической смерти не было. Я виновато молчу, всем своим видом выражая безоговорочное раскаяние. Терпеливо жду, когда Чайников выпустит пар своей вполне обоснованной злости.

– Чего пришёл? – медленно успокаиваясь, спрашивает врач.

– Пётр Ильич, простите ради бога! Больше не повторится…

– Ладно, чего хотел?

– Да в горы хочу в августе сходить… Подышать чистым воздухом… Дайте, пожалуйста, справку, Пётр Ильич! – сбивчиво излагаю я суть своего визита.

– Ты что меня за дурака держишь?! Ну и наглец! – глаза доктора наливаются кровью, он срывается на крик. – Пошёл вон, мерзавец!

Но я и не думаю сдаваться и тоже перехожу на повышенный тон.

– Я что, калека или заморыш какой? Мне при выписке из больницы лечащий врач сказала, что я могу ходить в горы!

– Вот пусть она и даёт справку! А ко мне через год придёшь! – свирепо отрезает Чайников.

– Пётр Ильич, родной, не губите личную жизнь! – бросаю я последний весомый аргумент, умоляюще глядя врачу прямо в очки.

Чайников хоть и вспыльчив, но добр по натуре, и вовсе не злодей.

– Причём тут личная жизнь? – несколько сбавив тон, спрашивает он.

– Да девушка моя идёт в поход, – выдавая желаемое за действительное, говорю я, – мне позарез необходимо быть с ней вместе, иначе в одну группу больше не попадём. На следующий год она уже пойдёт в «четвёрку», а у меня за год от безделья все мышцы атрофируются.

– Я так и знал, что тут «шерше ля фам», – победоносно произносит врач и с усмешкой добавляет, – мышцы за год не атрофируются, а девушка, если любит, подождёт!

– Но…

– Всё! Разговор окончен! – грубо обрывает доктор, – через год приходи.

Я выхожу из кабинета несолоно хлебавши. И всё же Чайников подал неплохую идею. Лишь бы лечащий врач не отказалась от своих слов. Я сажусь в троллейбус и еду на другой конец города, чтобы броситься ей в ноги.

На этот раз удача не отвернулась от меня. Лечащий врач оказалась на рабочем месте и, внимательно выслушав мою просьбу, любезно согласилась выписать мне справку. Минут через двадцать я, рассыпаясь в благодарностях, держал в руках, как медаль за боевые заслуги, желанную справку, правда, на латышском языке.

Денис был удовлетворён, только слегка удивился, почему справка выписана не спортивным врачом. Мне пришлось рассказать ему о своих мытарствах. Он слушал меня внимательно, и по мере приближения к счастливому финалу его лицо расплывалось в улыбке. Потом он одобрительно хлопнул своей пятернёй меня по плечу, отдавая должное моей смекалке, и похвалил за настойчивость.

В июне к группе присоединился старший брат Веры Игнатьевой Антон, энергичный красивый парень спортивного телосложения, ростом на голову выше своей родной сестры. Антон уже год как окончил институт и для участия в походе собирался взять отпуск. На этом формирование нашей группы завершилось.

Исходя из количественного состава группы, Вера готовила продуктовую раскладку (составляла меню на каждый день похода, учитывая необходимое количество калорий, и рассчитывала требуемый запас продуктов питания), а Денис подбирал групповое снаряжение. Обе задачи решались с большим трудом: с продуктами в стране была напряжёнка, а со снаряжением (как личным, так и групповым) дела обстояли ещё хуже. Туристы выкручивались, как могли. Не буду вдаваться в подробности, описывая все трудности подготовки к путешествию. Плохо ли, хорошо, но к назначенному сроку всё было готово.

Я подготовил ремнабор, Люба – аптечку, Большой привёл в полный порядок два видавших виды примуса «Шмель». Продуктовая раскладка, как обычно, претерпела небольшие изменения в зависимости от того, что сумели «достать». Денис Сафонов, как заботливый командир, сделал всё возможное и даже невозможное, чтобы экипировка группы была на достаточно высоком уровне.

Отличительной особенностью нашего общественного снаряжения была самодельная шестиместная палатка из парашютного шелка со звучным названием «Корова». Какой остряк её так окрестил, история умалчивает, но имя приклеилось, и все туристы её только так и называли. «Корова» представляла собой полуцилиндр с двумя входами с торцов. Форму ей придавали две алюминиевые дуги из составных элементов, которые продевались в пришитые по краям палатки узкие рукава и фиксировались веревочными оттяжками. Палатку без особого труда устанавливали два человека. Поскольку материал палатки легко промокал, то в комплекте с ней были тент и подстилка из толстого полиэтилена, которые не только спасали от дождя и влаги в почве, но и помогали сохранить тепло. «Корова» была очень легкой и этим выгодно отличалась от брезентовых палаток, которые иногда появлялись в продаже. К примеру, вторая наша палатка на двух человек весила едва ли меньше «Коровы».