Коллектив авторов - У камина. Выпуск 1

Будь сильным, как царь, и мудрым, как бог.
С врагами не знайся, их не стоит пускать на порог.
Сражайсь, чтобы жить, и учись, чтобы выжить —
вот такой в жизни я сделал незыблем итог!

Простить других – не значит тяжкий груз нести.
Глупцу всегда трудней сказать в глаза «прости».
Кто мудрым был, тот вечно всех прощает:
В нём силы есть, чтоб всех вокруг спасти!

Мы разучились любовные письма писать.
Мы перестали средь ночи о ком-то скучать.
Мы делаем то, что не стоило делать,
И говорим там, где нужно молчать!

Я хочу, чтобы люди мне возвели монумент,
чтобы мой лик заточили навеки в цемент.
Его поставьте в тени и немного на солнце,
а на лице воссоздайте счастливый момент!

Когда я умру, отдам свой последний указ:
Меня вспоминайте за день хотя бы раз.
Пусть лик мой будет увековечен на камне,
но сердце моё превратите в огромный алмаз!

Отпускайте боль в небо жжёным листом,
Вырванной частью страницы из жизни.
Не надо себя оставлять «на потом»:
Играя с судьбой, останешься лишним…

А сердце зовёт снова в прошлый этюд:
Встречает, ругает, жалеет, прощает;
Дыханием ищет на месяц приют
И вскоре не раз без причин изменяет.

А ваше «люблю» стоит пачки сигар,
В три ночи бокала ирландского виски…
Что преданность в мире сейчас – Божий дар?
Последняя строчка в жизненном списке?

Вы продали души беспутным телам.
Разврат, алкоголь – дорога надежды?
Тем радость приносите только врагам,
Делая их абсолютно безгрешными.

За дверь выставляйте слабость-минуту
И с прошлым прощайтесь, веруя в Бога!
Временно всё: и любовь, и простуда.
Безвыходность – это лишь крышка от гроба.

Ты мне говорил, что погубит меня вино
И дом, в котором людские души не видят свет.
Но я поняла за недолгую жизнь одно:
Не всякий живущий в тепле им реально согрет.

Мой друг, расскажи… помотали тебя года?
И ты гонялся за счастьем сколько? А счастье – в нас.
Не где-то там в больших и маленьких городах,
Не в смене лиц и даже не в смене смешных гримас.

А в чём же смысл искать, теряя в себе – себя?
Пытаясь сжечь своё «я» в утеху таким, как сам.
Да так, чтоб можно было взять самого ферзя —
Ударить мгновенно и по друзьям, и по врагам.

А жить в одиночестве… вовсе не приговор,
И пить вино, мой друг, не самый тяжёлый грех.
Гораздо хуже, когда ты по жизни «стажёр»
И никем не любимый, не любящий человек.

Ты мне говорил, что погубит меня вино
И дом, в котором людские души не видят свет.
Как жаль…
В свои тридцать пять
Ты не понял одно:

Не всякий живущий в тепле
Им реально согрет…

После меня останемся «мы» – на бумаге:
В ярких историях, в ярких мгновениях лет.
Тихими и молчаливыми в полумраке,
Чувствуя нужность, даря бессмертие надежд.

Будем «мы» живы в памяти и на страницах
Стареньких книг, лежащих на чистой софе;
В маленьких городах и огромных столицах
Наших потомков, читающих нас в тишине.

В каждой строке – сотни жизней прожитых времён.
В каждой минуте – чувств разноцветный букет:
Кто-то так безнадёжно в кого-то влюблён,
Кто-то любовью счастливой всегда обогрет.

После меня останется текст рукописный:
Почерк неровный, кляксы от синих чернил.
«Глупость!» – скажет не знающий сути лиризма.
«Вечность…» – подумает тот, кто и сам творил.

Серой кошкой ласка поскреблась в окно,
Огоньком зелёных глаз мне подмигнула,
Будто говорит: «На улице темно…»
Я впустила – прыгнула, хвостом махнула.

Серой кошкой нежность греет мне колени,
Пряча свои когти в шёрстку аккуратно,
Убаюкивает тихой колыбельной,
Прогоняя все тревоги безвозвратно.

Ушко серое всегда стоит на стрёме,
Сторожит меня от ужасов ночных.
Обнимая серой лапой в полудрёме,
Доброта мурлыкает мой стих.