Ольга Гесс - Такой горячий, но сладкий кофе

– Какой интерес? – процедила я сквозь зубы, злясь на сигарету, что так не хотела заканчиваться. Потушить её не могла; глупая и вредная привычка – курить до самого фильтра.

– Олеся Вам не говорила, что я тоже пишу?

– Нет.

Миша поджал губы. Расстроился, наверное, что я пока ещё не слышала о непризнанном гении.

– И что ты пишешь?

– Много чего! – оживился молодой человек. – Я сочиняю стихи, песни и сценарии!

Я хмыкнула:

– Универсал.

– А в каком жанре работаете Вы?

– Сопливые, бабские романы, знаешь такой? – он покачал головой. – О, Господи. Современная проза. Какое это вообще имеет значение, что и как я пишу?

– Я думал, Вы согласитесь стать моим соавтором.

– Э, нет, – я поднялась на ноги, кинув бычок в ближайшую банку с мутной водой, – в соавторстве я не работаю. У меня не тот уровень, чтобы давать советы, дружочек. Ты же за ними пришёл, верно?

– Что с Вами? – спросил Миша, когда я встала у двери, не решившись её открыть.

– Может, ты первый?

Он усмехнулся:

– Боитесь, что на этот раз Саша Вам точно сломает нос?

Я ехидно улыбнулась, и юноша первый прошёл в дом. Опасности по близости вроде бы не было, и я последовала за ним.

Компания сестры уже дружно расположилась за столом, за которым не было только этого Саши.

– Марина, прости! – тут же воскликнула сестра, встретившись со мной взглядом, – Я забыла налить тебе кофе!

– Не страшно, сама сделаю.

– Вы любите кофе? – из-за угла кухни показалась голова этого садиста.

Я приподняла бровь:

– Что-то невольно вспомнила Маяковского с его розами.

Саша покачал головой, а вот Миша мою фразу понял, как никто другой, и по гостиной пронёсся звук раненой гиены. Как выяснилось позже, у юноши такой специфический смех, не более того. И грустно, и смешно.

– Вы не ответили.

Я серьёзно посмотрела на Сашу.

– Мне уже сказали, что ты здесь специалист по кофе. И раз ты так хочешь загладить свою вину за два удара, то можешь сделать мне кофе, и будем считать, что мы рассчитались.

Он хмыкнул:

– Я не собираюсь перед Вами больше оправдываться. И если Вы хотите, чтобы я сделал Вам кофе, то Вам достаточно только вежливо меня об этом попросить.

Я выпрямилась:

– Вежливо тебя об этом попросить?

– Да.

– Удивительно, но я ещё в состоянии сделать себе кофе сама. Особенно, когда особого мастерства это совсем не требует, правда? Просто берёшь кофе, берёшь сахар и завариваешь себе напиток.

Саша скрестил руки на груди и прислонился плечом к косяку.

– Согласен. Но самое главное тут не переборщить с сахаром.

– Чтобы не было слишком сладко.

– Чтобы что-то слишком не слиплось.

– Э, – протянул Артём, встав из-за стола после небольшой паузы, – может, я всё-таки сделаю тебе чай? Я завариваю очень вкусный чай. Олеся может это подтвердить! – но сестра молча наблюдала за тем, как мы с Сашей медленно друг друга убиваем взглядом.

Но терпения в юноше оказалось больше.

– Дай пройти, – прошипела я и направилась прямо на кухню.

В какой-то момент я задела его плечом и он, прислонившись спиной к стене, поднял руку. Вряд ли молодой человек хотел меня ударить, скорее, припугнуть или покрасоваться перед друзьями. Но Артём быстро среагировал. Наверное, и секунды не прошло, как юноша с татуировкой на руке втиснулся между нами, схватив приятеля за поднятую руку.

– Брат, бить женщин последнее дело.

Саша резко дёрнул рукой.

– Не собирался я её бить. Эта курица меня задела, и я просто хотел за что-то ухватиться.

– За воздух, например?

Похоже, эта фраза окончательно выбесила Сашу, и он подался вперёд, но Артём вновь его перехватил.

– Тебе надо остыть, дружище. Подыши минут десять воздухом, присоединишься к нам уже со свежей головой, м?

– С какой стати ты её защищаешь? Боишься, что у неё корона на голове покосится?

– У меня хотя бы корона упадёт, а не штаны свалятся, – я пальцем показала на его трусы, которые виднелись из-под шорт.

Не сводя с меня глаз, молодой человек оттолкнул друга и направился к двери. Однако перед тем, как выйти из дома, Саша обернулся и сказал мне:

– А ведь достаточно было просто вежливо попросить!

– Моя корона не позволяет мне что-то просить у тех, с кого сваливаются штаны.

Он с такой силой хлопнул дверью, что фигурки в стеклянном шкафу затряслись и были готовы против собственной воли прыгнуть на пол. Все смотрели на меня так, словно я только что выгнала их друга даже не из дома, а из страны.

Артём хмыкнул:

– Может, чай?

По гостиной пронеслось ворчание и сопение, и вроде бы всё вернулось на свои места.

Когда Саша ушёл, ни Олеся, ни остальные ребята ни слова мне не сказали о случившимся, но стоило нам с сестрой остаться наедине, как она тут же, не теряя времени, высказала мне всё, что обо мне думает.

– Это было слишком жестоко.

– Ты о чём?

– О твоём разговоре с Сашей.

Я хмыкнула:

– Мальчик сам нарвался, ты же видела.

– Ты могла бы проявить хотя бы капельку терпения и уважения к нему. Он же не нарочно тебя ударил.

– За что я его от всей души уже поблагодарила. И вообще, почему тебя так волнует, что этот засранец чувствует?

– Он мой друг. Мой лучший друг.

Я фыркнула:

– Он меня два раза ударил дверью, оскорбил, замахнулся и пожелал смерти, а ты его защищаешь?!

– Про смерть Саша ничего не говорил, не выдумывай.

– Он мысленно пожелал!

Она вздохнула:

– Просто постарайся быть с ним помягче, хорошо? Больше я ничего не прошу.

Уж не знаю, какие там хитросплетения у судьбы, но так получилось, что с дачными друзьями у Олеси была более близкая и тесная связь, чем с одноклассниками. Сидя на том самом продавленном Мишей диване, я наблюдала за тем, как девушка с грустными зелёными глазами наливала себе чай, периодически вздыхая, и, переживая за случившееся. С недовольным лицом я посмотрела на потолок, по которому ползала одинокая муха. Сдаётся мне, что сестра уже тысячу раз пожалела о том, что пригласила меня к себе. Поэтому, чтобы не портить с ней отношения, я всё-таки решила извиниться перед её сумасшедшим дружком. К счастью, мне не пришлось делать это публично. Саша пришёл аккурат в тот момент, когда я курила на крыльце.

Насупившись, он снял ботинки и уже схватился за ручку двери, как я перехватила его левую руку. Правда, он быстро отдёрнул её. Однако я сомневаюсь, что дело в личной неприязни. Мои руки вечно холодные, у него, наоборот, тёплые, и, наверное (точнее, я надеюсь на это), ему просто стало неприятно именно из-за этого.

– Поговорить нужно.

– По-моему, мы уже достаточно друг другу сказали за этот день, разве не так?

– Да сядь же ты! – я потянула его за серую футболку. Саша нехотя присел рядом со мной на пуфик.