Юрий Прокопенко - Я – директор. Конец империи

– Сегодня ровно месяц, как вы пришли к нам. Сейчас страсти немного поутихли, а поначалу моя дверь почти не закрывалась. Мои знакомые, женщины, с которыми я мало-мальски в близких отношениях, все приходили и расспрашивали о вас. А я и сама мало что знаю. У нас так и не было возможности поговорить с вами не о работе.

– Ну, где уж тут. О работе и то не успеваем. В таких случаях говорят «дела захлестнули», но положение надо исправлять. Моя дверь открыта, и я готов беседовать с каждым сотрудником. Вот, например, за этот месяц я познакомился с Натальей Федоровной и еще с несколькими женщинами – руководителями подразделений.

– Это не то. Те женщины, о которых я говорю, интересуются другими вопросами. Они хотят знать, что вы за человек, как относитесь к женскому полу. Их интересует, можно ли с вами «закрутить» что ли любовную историю. Понимаете?

– А вас, Вера Павловна, этот вопрос не интересует?

В это время Иван пропустил Веру Павловну в открывшуюся дверь вагона метро. Было тесно и жарко. Иван испытывал некоторую неловкость от вынужденного прикосновения к талии женщины, помогая ей продвинуться вперед. Поезд набирал скорость, и вагон раскачивался из стороны в сторону. Иван и Вера Павловна непроизвольно соприкасались все чаще. Лишь когда прошли в середину вагона, ухватились за поручень и повернулись друг к другу. Из-за шума в вагоне говорить приходилось громко или на ушко, и тут вновь возникали контакты. Вера Павловна время от времени откидывал голову, и вопросительно смотрела на Ивана, как бы стараясь понять значение этих случайных прикосновений. Но вот пришло время выходить ей из вагона. Попрощались до завтра, и Иван остался один. Некоторое время он думал о Вере Павловне, ощущая на губах и щеках аромат ее духов. Возможно, в этот момент у него стало появляться первое робкое чувство симпатии к этой женщине.

Среда, 2 сентября – на этот день было назначено первое после летних каникул заседание ученого совета института. Вера Павловна подготовила повестку дня. Главным был вопрос «О новой структуре института». Докладчик – Туров В. А. Вот так, простенько, обыкновенный рабочий вопрос, без всякого ажиотажа и треволнений, которые иногда возникают в коллективе, когда намечается что-либо важное, способное повлиять на привычную жизнь сотрудников. Для доклада был подготовлен плакат с новой структурой, который решили разместить рядом с другим плакатом, где была нарисована старая, ныне действующая структура. Если присмотреться к этим плакатам, то можно было заметить лишь незначительные изменения в названиях отделов и лабораторий, так что, на первый взгляд, у неискушенного сотрудника мог возникнуть вопрос: «Зачем нужны эти несущественные изменения?» Например, вместо лаборатории «Токсикологии» предлагалось новое название «Оценки токсичности препаратов», а в названиях лабораторий дезинфекции и дезинсекции появился термин «эффективность средств дезинфекции» и, соответственно, «эффективность средств дезинсекции». Получили изменения также лаборатория гигиенических исследований и, наконец, отдел дератизации. Его название предлагалось изменить на лабораторию городской дератизации, что означало борьбу с грызунами в городских условиях, а не в сельской местности, как это было последнее время и что, собственно, не устраивало дирекцию и руководство Минздрава. Формальным поводом к предлагаемым изменениям послужило упомянутое выше постановление об эффективности научных исследований, а главный фокус изменения структуры заключался в том, что вслед за этим должен последовать конкурс, в котором не все сотрудники могли вновь получить свои должности. В первую очередь, это касалось руководства отдела дератизации. Им предстояло либо согласиться с необходимостью развития новой тематики, к которой они явно были не готовы (борьба с грызунами в условиях города это совсем не то, что в сельской местности), либо подать заявление об уходе по собственному желанию. Что и требовалось доказать. В таких условиях ни Шилова, ни ее ближайший помощник уже не станут писать письма и требовать отмены приказа о назначении доктора Белецкого заместителем директора.

Петр Петрович был явно доволен. Он предвкушал картину негодования со стороны своих оппонентов и предчувствовал их следующие шаги, явно обреченные на провал. Еще за неделю до ученого совета он посетил Михаила Ивановича и рассказал о предстоящем ученом совете, отметив авторство всей этой идеи, принадлежащее Белецкому, впрочем, в соавторстве с ним, как с директором института. Михаил Иванович одобрил в целом задуманный ход, но выразил опасения, что не все может так благополучно завершится, как они задумали, и предложил свое участие в заседании ученого совета. Что ж, это была здравая мысль. Михаил Иванович, как куратор института, мог бы сказать вводное слово, подчеркнув заинтересованность Минздрава в обновлении структуры института и, заодно, представить Белецкого как нового заместителя директора по научной работе. Перед уходом Петра Петровича он попросил напомнить ему за день, два об этом.

Все было готово к заседанию ученого совета. Петр Петрович по возвращении из Минздрава пригласил Ивана к себе. Тот через пару минут вошел в приемную директора и столкнулся с незнакомым ему мужчиной, который вертелся у стола Лидии Ивановны, держа в руках какое-то письмо. Завидя Ивана, он резко повернулся к нему и в его глазах вспыхнул такой огонь, как если бы перед ним неожиданно появился дикий и опасный зверь. Он протянул в сторону Ивана письмо и, размахивая им, попытался что-то сказать. Его слегка поседевшая узкая бороденка по козлиному затряслась на злом лице.

– Так это вы и есть тот самый, – его руки тряслись. И выглядел он весьма угрожающе. Иван решил не испытывать терпение этого человека и поспешил удалиться в кабинет, быстро закрыв за собой дверь.

– Что там за шум? – спросил Петр Петрович, вставая из-за стола.

– Какой-то мужчина расшумелся. Трясется весь, аж борода ходуном ходит, – Иван невесело улыбнулся, подходя к столу директора.

– А это, наверно, Гусин. Ему пришло письмо из райкома, но пришло оно на мое имя. Я его расписал ему. Вот он его и получил.

– Интересно, а что было в том письме?

– Да, так, формальная отписка. Пишут, что ознакомились с существом вопроса и считают, что действия дирекции обоснованные и направлены на повышение эффективности научных исследований.

– Теперь понятно, почему он такой злой. Он, конечно, ожидал другой ответ. Интересно, на кого он теперь будет жаловаться? На райком? – Иван вновь улыбнулся, и его улыбка не была доброй.

– Послушай, я сегодня был у Михаила Ивановича. Рассказал ему о наших планах. Он все одобрил, но сказал, что опасается за успех дела. Собрался сам приехать на совет и поддержать от лица Минздрава. Заодно захотел и тебя представить, как моего зама. Это хорошо. Это придаст тебе вес в коллективе. Все-таки, его поддержка много значит. Слушай, я что думаю. Может быть, стоит написать ему небольшую подсказку о тебе, вроде как справку. Сделай такую небольшую бумагу, для тебя это не составит труда.