Алексей Курятников - Пробуждение

«Кто я теперь? Я могу справиться с отрядом вооруженных воинов, вызвать дождь, землетрясение или ветер, как это сделал недавно Дедята, чтобы быстрее добраться до Киева. Могу читать мысли, могу заставить любить или разлюбить, верить или не верить, подчинить своей воле человека или целые толпы. Могу предвидеть будущее, правда, недалеко. Могу вызывать желаемые события, реакции людей. Кто я? Почти Бог?» – думал Максим, пока его мысль не прервалась фразой, пущенной лениво дремавшим Дедятой:

– Почти Бог по возможностям, но курица по невежеству. Страшное сочетание. Я долгое время не открывался тебе, слушая твой разум и сердце. Не возомни о себе невесть чего. Ты, по сути, еще глуп и находишься только в начале пути. Когда жизнь преподнесет тебе первые уроки, ты вспомнишь мои слова.

– Значит, ты всегда читал мои мысли? Как же я сразу не догадался?

– Чего их читать-то? У тебя их две. Первая о Божене, – Божена в этот момент густо залилась краской. – Вторая: «Какой я могучий полубог». А мог бы думать о деле, и тогда, может быть, какая-то искра Божья в тебе и зажглась бы. Женщина рождает великие чувства в сердце мужа, и он способен, неся в своем сердце любовь женщины, добиться любой цели. Даже сверх своих возможностей. Но обладание женщиной не может быть целью. Это только средство – подбросить дров в пламя твоей души.

«Прав Дедята. Как меня распирает от гордости, самодовольный осел! По сути, еще ничего не сделал, но щеки раздуваю так, что Дедята вынужден меня успокаивать», – закружились дальше мысли Максима.

– Да не убивайся, сыне. Когда любимая женщина рядом, мужи и не в таких павлинов превращаются. Завтра ты будешь обладать гораздо большими возможностями. Не возомни себя Богом. Тебе доступны силы, но недоступно разумение. Думай! Учись! – бросил старец последний лозунг и повернулся набок, дав понять, что разговор окончен.

«Что же еще-то может быть? – недоумевал Максим. – Двигать горы? Осушать моря? Остановить вращение Земли? Продырявить Луну выстрелом из пальца? Да, прав Дедята. Одна мысль глупее другой. Спесивый фанфарон», – расстроенный своим нелицеприятным отражением в зеркале, подумал Максим и понуро сел на рогожу.

– Глебушка, не люблю, когда ты понурый. Ты всегда такой веселый, жизнелюбивый, озорной, – приободрила Максима Божена, прижав его к себе, и после долгого молчания, повисшего над вечерним Днепром, произнесла: – Женись на мне, Глеб. Сколько еще как дети малые ходить будем?

Максим погрустнел еще больше: «Рано или поздно я вернусь в свое время, а на ее вопрос придется ответить Глебу. Божена, скорее всего, не заметит подмены. И в ее жизни сложится все хорошо. А вот что буду делать я без нее? Смогу ли справиться с ее отсутствием в своей жизни? А что, у меня, можно подумать, есть выбор? Дедята говорит, что я могу уйти в любой момент. Тем более что дома, в Москве, беременная Ариша. Все не так в этой жизни… Все не так».

Максим сидел грустным, оставив ее вопрос без ответа. Глаза Божены налились тоской, и она обиженно отошла на другой край ладьи. Максим видел, что она плачет. Но как он мог ее утешить?

– Любимая, давай об этом поговорим, когда закончатся наши злоключения. Я просто боюсь сглазить. Тем паче раньше осени свадьбу мы сыграть не сможем, – слукавил Максим и ласково прижал Божену к себе. Она просветлела и податливо отдалась в его объятия.

Наступило утро. Максим задумчиво смотрел в туманную даль реки. Тишина на реке стояла такая, что даже самые большие жизненные проблемы человека растворялись в этой сказочной красоте без остатка, как сахар в чае. Один берег реки в этом месте был особенно крут, и скалы, казалось, как чуб, свисали над рекой, но в одном месте они расступались, образуя кряж.

– Давайте сделаем небольшой привал, уху сварим. Место уж больно красивое, – предложил Максим.

Дедята неохотно сморщил нос, но Божена радостно воскликнула, и старик, оставшись в меньшинстве, решил не перечить молодым.

– Только не долго, – согласился Дедята.

Друзья не без труда забрались на место стоянки. С кряжа открывался удивительной красоты вид на Днепр. Река в этом месте не имела изгибов, и взгляд охватывал реку почти до горизонта. Днепр играл искрами утреннего солнечного света. Природа просыпалась, и птицы дружным гомоном наполняли утреннюю тишину.

– Благодать-то какая! – крикнул на простор Днепра Максим, и скалы ему ответили гулким эхом.

– Давайте устраиваться, – распорядился Дедята.

– Да здесь табун лошадей можно гонять, – радостно воскликнул Максим.

– Табун не табун, а дружину человек в тридцать запросто, – поддержал его старец.

Божена принесла хвороста, и вскоре воздух органично наполнился запахом ухи. Максим смотрел на вековые скалы и думал, что они видели множество путников.

– Дедята, а камни могут думать?

– А как же. Все, воспринимаемое нами как неживое, имеет свой внутренний мир. Но он нам недоступен, хотя горы имеют очень хорошую память, и при желании можно этим воспользоваться.

Дедята, смачно дуя на ложку, пробовал уху, и Божена, видя, что старик занят своим делом, прильнула к Максиму и прошептала:

– Глеб, пообещай мне, пожалуйста, что после свадьбы ты увезешь меня сюда и мы проведем здесь ночь: в этом месте душа поет.

– Обещаю, – немного замешкавшись, вынужденно соврал Максим.

Перекусив, отдохнув и насладившись красотами Днепра, друзья тронулись в путь и до вечера не сделали ни одного привала.

– Глеб, скоро Киев, – потянувшись, сказал Дедята, косясь на спящую Божену. – Думаю, до захода солнца будем на месте. Сегодня времени терять нельзя. Нужно многое успеть тебе поведать. И это важно… Есть в стольном граде Киеве, в месте тайном, мне одному ведомом, алмаз огромный, с кулак детский. Не простой это алмаз. Дозволяет он человеку, сердцем чистому, видеть все, что тот пожелает. Называется этот алмаз «Око Сварога». Достался он от пращуров моих, а им – от их пращуров, а тем – от богов Прави. Раньше знал о нем князь Святослав и я, потому как служил у него как верный пес. Во все походы с ним хаживал: на Византию, на Болгарию, на Хазарский каганат. Погиб князь внезапно в походе ратном на Днепре, вот уж восемь лет как минуло. И стал я тайной камня один владеть. Камень этот не простой. Власть он дает непомерную. Стар я уже. Не могу в мир Нави уйти, не передав тайны. Этот камень, если отыщешь его в будущем, поможет раскрыть тебе замыслы сил темных. Только есть в камне том одна особенность: когда он взор твой открывает на человека, тот чует, что смотрят на него. А если это адепт темный или, паче того, арлег, то поймет он, что через «Око» зришь ты на него. И начнут искать тебя и «Око». Потушить «Око» можно, положив его в ткань темную в шкатулку, не допуская попадания солнечного света. Поэтому из баловства им не пользуйся и знай, что каждый раз, когда открываешь ты «Око», арлеги темные все ближе к тебе становятся. И когда-то круг поиска может замкнуться. «Око» не откроется арлегам темным, но они об этом не знают. А ты пострадаешь обязательно.