Владимир Леонов - Мечтай. Надейся. Люби!

Стоял душистый май, белая сирень и ласковый взгляд сладко дурманили голову. Я обнимала Сашу и засыпала рядом на руке, и вечерние звезды ласкали наш общий мир. Он шептал мне в ночи: «звездочка, чудная и тайная земная сказка моя».

А утром босиком бегал по траве и с протяжным криком сильного зверя умывался холодной водой. Я так радостно смеялась, слушая его признания: «Натуля, нас повенчала судьба, я забыл, чем раньше жил, что делал и кем был. За тебя без памяти на костер пошел. Потерял голову и взлетел в твое сказочное сердце».

Я верила, что он остудит свою кровь, чтобы согреть мои пальцы. Это было сродни неземному колдовству. Любовь пришла, ликовала, празднично ластилась и играла у моих ног. И счастьем, как океаном безбрежным, утонула в моих глазах цвета янтаря и затопила маленький островок души.

Мне было двадцать четыре, ему – сорок семь. Он был не похож на весь мир. В нем жила сказочная притягательность, она будоражила и восхищала. Саша служил только мне одной, я была для него самой совершенной и красивой. Дарил мне уют, покой и возвышал меня до женского идеала – носил на руках, нежно и трогательно прижимал к груди как самое бесценное сокровище. Раскрасил мою жизнь яркими и красочными цветами. И я уже знала, что никогда не уйду от его любви и ласк.

Он залил мою душу огнем своего сердца. Его я ждала и без него боялась любить и боялась жить. Саша так долго искал меня и нашел, и я пошла за ним. Мне было все равно, что говорят люди. Он был сильный, верный, великодушный. И рядом с ним я чувствовала себя легко и спокойно, в душе возник другой мир – сказочный, добрый и радостный.

А как он беззаботно мог смеяться, разряжал любую ссору мягкой улыбкой, легкой шуткой. Обнимал трогательно, сажал заботливо на колени и говорил так нежно, что становилось теплее и светлее: «ты мой огонек, самый милый, родной и самый нежный. Моя фиалка, которую я однажды нашел под весенним снегом». Обида таяла как снег весной. Я была для него юной и прелестной девушкой, танцующей на уличной сцене, посылая в зал шальную и роскошную улыбку, превращающую меня, смертную, в восхитительную богиню красоты и любви. А он краснел, смущался по – детски, ловя на себе добрые улыбки людей.

Он приручил меня к себе, украл у всех ветров, сказав, что меня не любить невозможно. Принес запах цветов и весны среди зимы. Для него мир не был сравним со мной, это мир равнялся на меня.

Я полюбила вместе с ним дожди и туманы. Они были одного с ним цвета его глаз и волос. Любили без оглядки, говорили о самом сокровенном, не прятали губ, глаз, слез и стук сердец. Двое в одном. Я верила ему, как святая верит чуду, а весна – лету. Самому сильному и верному.

Он часто останавливал машину посреди желтых полей подсолнухов, трав и цветов. На природе вольно, свободно и нежно мы ласкали друг друга, сердца до краев наполнялись радостью и страстью. Мы сжигали друг друга и теряли головы, а небо укрывало нас волнующей вуалью чувств и физического наслаждения.

Жарил шашлык, кружил меня на своих сильных руках, от которых хмелела голова, дарил полевые цветы и говорил: «На память обо мне. Когда однажды придут туманы и грусть – вспомни обо мне, улыбнись и скажи, это было, это с нами было».

Целуя глаза и слезы радости, говорил: «Я люблю тебя, Натуля, мы вместе в мечте и сердце и двое, в этом большом мире. Я построю тебе замок из хрусталя и янтарем проложу дорогу к нему, чтобы он нежил твои красивые, стройные ноги. Ты природный шедевр, гордая и красивая птица лебедь. Моя страсть, надежда и судьба.

И чтобы ты ни делала и где бы ты ни была – повсюду тебя будет оберегать мое ласковое и верное сердце».

В этом карнавале души мои грезы и счастье были самыми красочными участниками.

Любил и ласкал меня среди мягких трав и пламенеющих цветов. Среди берез и рябиновых аллей, горячего пляжного песка. Нам было так хорошо, двум звездочкам, двум капелькам Луны, наполненным светом любви.

Мы всё делали вместе. Это была настоящая и дружная семья. В ней плескались радости, страсти, надежность и уверенность друг в друге. Даже ручная стирка белья несла в себе ощущение единства. Я стирала и полоскала белье в бане, он приносил воду, уносил выстиранное белье, развешивал, а грубое белье стирал сам, чтобы мои руки не были травмированы.

Мы были одной командой, одним плотом и, вопреки всем ветрам, мы держали его. Мы были счастливы. Наш мир семьи был наполнен смехом, радостью, уютом и зимой и летом.

Он говорил, что мы обязательно построим свой дом, и что я буду в нем настоящей хозяйкой. Посадим дерево и будем приглашать всех родных и друзей, чтобы вместе радоваться и вместе быть счастливыми. А как Саша любил моего маленького Игоря, называл своим сыном, на руках носил. Весел с ним был, никогда не кричал. Не попрекал. Всегда ласково говорил. Ночами на каждый звук малыша с кровати поднимался, чтобы я спокойно спала.

Я несла в себе это ощущение господствующего счастья и в моих мыслях и чувствах властвовали его слова, душевные струнки и поступки. Жила в плену его губ, глаз, рук и плен был таким сладким. Я не замечала и не расстраивалась, если временами не было денег, и мы питались только одной картошкой, что не могла купить себе лишнюю блузку. Главное – я любила и была любима. А счастье и любовь за деньги не купишь и на пищу или «тряпье» не выменяешь.

Я жила просто, мудро и надежно. В душе песней колыбельной разливалось наслаждение – ведь Саша подарил мне чудо нежно жить и сделал меня чудесной. Сделал то, что до него и после него никто не сможет – золотой сон посреди весны и сказку с добрым началом. Для меня он пытался достать звездочку с неба. Только для меня был его смеющийся взгляд – молодой, цветущий, яркий. Он притягивал, будоражил, восхищал. А я смогла своим дыханием согреть тонкое и нежное сердце Саши и увидеть в его глазах волшебный свет благодарности, от которого у меня кружилась голова. Мы так мечтали с ним встретить ласковый ветер весны и день рождения. Я и не думала, что весна вдаль улетит.

Это было давным – давно, земное сказочное счастье мое длилось десять месяцев. Сегодня сыну Игорю одиннадцать лет, а тогда было два года. Я очень мечтаю, чтобы он вырос таким же прекрасным и благородным, как Александр.

Уже девять лет кружатся и падают звезды. Улетают далеко и в никуда. А я иду за Сашей, чтобы вновь обязательно встретить его и сказать ему: жизнь с тобой в прошлом – сказочный свет, нежный и светлый.

И я точно знаю: рано или поздно на ветрах, что летят и кружатся над землей, вернусь с ним в страну, где я была счастлива, была красивая любовь, и мы шли рука об руку. Где он так заразительно и беззаботно смеялся, так смешно и озорно танцевал вместе со мной и двухлетним моим сыном, приговаривая, «Натуля, ты моя, и это навсегда».