Вера Кирсанова - Восемнадцать сторон одной медали. Роман

– А когда офис начнет приносить прибыль, мы подумаем, что делать с нашими отношениями, – заверял ее Дима дальше. – Через полтора-два года будет видно, но сейчас нам надо все наладить здесь, хорошо, солнце?

Она соглашалась с любимым, но, считая свою женскую хитрость превыше любых мужских расчетов, усиленно пыталась забеременеть и надеялась тем самым ускорить свой переезд в Петербург. Но все попытки были безуспешны, и пара продолжала развлекаться, бесцельно проводя время в ресторанах и загородных коттеджах.

– Ты мое счастье, – любил говорить Дима Маше, крепко сжимая ее хрупкое тело в объятиях.

– А ты мое золото, – отвечала счастливая женщина.

Они оба верили в истинность своих чувств, но для Маши Дима был невероятным принцем на всю оставшуюся жизнь, а для Димы Маша – очередным средством получения удовольствий и новых эмоций.

Но со временем она начинала все больше и больше проявлять свой непростой характер. Маша ревновала и следила за его жизнью в Петербурге, как могла. И ей очень быстро удалось выяснить, что Дима не только не хранит верность ей, вопреки обещаниям, но и скоро снова станет отцом – его законная жена Катя была беременна третий раз.

Маша взбесилась и, недолго думая, заявила о своем существовании и твердых намерениях быть с Димой, во что бы то ни стало. Она собрала свои любовные переписки и отправила их ни о чем еще не подозревающей Кате.

«Екатерина, смотрите, это он сам пишет мне о любви! Он все о себе рассказывает! И смеется над вами! Вы можете такое представить? У него есть другие женщины, но они меня не волнуют, там нет любви, я с ними справлюсь быстро! И у вас я его отберу, не думайте, что вам поможет беременность, ему не нужны дети!», – писала она законной жене.

На эти послания Катя не ответила, но Машу ничего не смутило. Она была убеждена, что серьезно Дима любит только ее, так пылко он ей об этом говорил, и такие уверенные планы они строили на дальнейшую жизнь.

Конечно же, Дима сразу узнал о Машином необдуманном поступке и ощутил давление с ее стороны. Она допустила большую оплошность. Сказочные дни с ней подошли к концу. Скандалить он не хотел, но, зная Машин взрывной характер, готовился к худшему.

Он отправлялся в Ростов-на-Дону с шумным вздохом, жалея себя самого, в предвкушении разговоров, которые, он не сомневался, заведет Маша. И его самые худшие ожидания воплотились в реальность.

– Почему ты не сказал мне про третьего ребенка? – кричала Маша, когда они остались в офисе наедине.

– А почему я должен о нем говорить? Я больше не живу с женой! И этот ребенок, может быть, не от меня! Мы расстались с ней еще до наших отношений, она сама его хотела, что я могу с этим сделать? Я даже не знал, когда он точно родился! Мы не общаемся!

– Но что это меняет? Ты же обещал ее бросить и жить со мной? Когда это произойдет? Сколько мне еще ждать? Пока она заведет четвертого не от тебя? – не могла успокоиться Маша.

Они задавали друг другу вопросы на повышенных тонах, и Дима понял, что больше выдержать не может. Тогда он просто встал и начал собираться.

– Ты куда? – опешила разъяренная Маша.

– Все, я ухожу. Не вижу смысла дальше что-то выяснять. Успокоишься – пиши, – нервно проговорил Дима.

Маша схватила его за плечо:

– Ты никуда не уйдешь, пока не объяснишь мне все!

Дима оторвал ее руку и будто взорвался. Он перешел на визгливый крик:

– Ты совсем рехнулась?! Отстань от меня! Если ты так продолжишь, то не будет ничего! – Встречаться с Машей он уже не намеревался, но и открыто заявлять о своем решении не торопился, понимая, что это может вызвать еще большую агрессию с ее стороны. Он принял болезненный вид и нравоучительным тоном закончил:

– Ты сама сейчас все портишь. Сначала выясняешь про мою жену, потом злишься, что я не перевез тебя в Питер. Что дальше? Захочешь, чтобы я отчитывался перед тобой за каждый шаг? Ты просто пытаешься сделать меня своим рабом. Подумай хорошенько, – с нажимом проговорил он, – чего ты добиваешься.

Затем Дима развернулся, вышел из офиса и отправился в ближайший бар, снимать напряжение. Его распирало чувство досады и злости от того, что каждая женщина непременно пыталась им помыкать. И теперь он лишился прекрасной возможности отдыха в Ростове-на-Дону, который ему так нравился. Приезжать сюда он попросту бы больше не рискнул.

Дима вернулся в Петербург и передал управление ростовским филиалом, заявив, что экспрессивную Машу он, как мужчина, понять не может, и доверяет руководство над ее офисом своим наиболее успешным сотрудникам целиком.

Наступил апрель. Прошло несколько недель с поездки в Таллин, и Дима снова предложил Веронике отправиться в командировку. На этот раз в Екатеринбург.

– Не думала, что ты захочешь опять со мной куда-то поехать, – ответила девушка. – Мне неловко за то, что я убежала в Таллине.

– Ничего страшного, – успокоил ее Дима, – в следующий раз я буду брать с собой кляп и наручники.

– О, кажется, ты нашел ко мне подход, – довольно рассмеялась Вероника и подумала, что именно такой ответ всегда ожидала услышать от мужчины.

– Я поеду туда на неделю, а ты можешь прилететь позже, на несколько дней, – неуверенно предложил Дима. – Или давай поедем вместе на всю неделю? Мы же не успеем разругаться за это время?

– Разругаться? – удивилась Вероника. – У нас нет никаких причин. – Ей самой хотелось побыть с Димой как можно дольше, и все же она сильно сомневалась, стоит ли рисковать, продолжая совместные поездки.

– Прикажи мне, и я поеду, – шутливо попросила девушка.

– Приказываю, – рассмеялся он.

– Слушаюсь и повинуюсь, – улыбаясь, ответила она.

– Давай возьмем с собой Аню, чтобы было меньше подозрений, – предложил Дима вдогонку.

– Но она же увидит нас вместе, а мне бы не хотелось посвящать ее в такие события, – возразила Вероника.

– А какой смысл скрывать? Это как не курить при маме, все равно мы поедем вместе в Финляндию, и она там точно увидит. А чем дольше ты будешь ее обманывать, тем больше тебе потом будет стыдно, – подстегивал Дима. – Мы все начнем тыкать в тебя пальцем и говорить: «Врушка!»

Веронике не нравилось упорство Димы, она понимала – если Аня увидит их вместе и не получит должных объяснений, то додумать сможет что угодно. Дима же не задумывался о последствиях и продолжал отшучиваться.

– Давай определимся, – через некоторое время заявила девушка, – или я сейчас рассказываю Ане все, как посчитаю нужным, и подготавливаю ее, или я вообще не еду.

– Первое, – выбрал Дима. И Вероника решила, что, очевидно, ему действительно важно быть с ней. Но она по-прежнему не понимала, о чем именно ей можно рассказать коллеге. О том, что она провела несколько ночей со своим директором? О том, что намеревается провести еще пару? Это было не то, о чем следовало бы ставить в известность, а торопить события или расслабиться, поверить в намерения Димы ей никак не удавалось. Но выбора не было, и тогда Вероника решилась на разговор: