Шуния - Дом, где живет эйфория

«Почему я должен все это слушать? Кто придумал заказывать оркестр на похороны? От такой музыки и мертвеца может стошнить!» – негодовал Константин. В следующую минуту он вставил наушники в уши. Басы «Pain of Salvation» заглушили звуки похоронного оркестра. Но как ни убегай от реальности, она все равно тебя догонит и вернет на свое место. Музыка играла, а Константина по-прежнему душили слезы. Полчаса без остановки он плакал. Дыхание было неровным, слезы ручьями скатывались по щекам.

После того, как Константин увидел себя в гробу неподвижным и смиренным, прошло два дня. Он постепенно стал привыкать к своему новому состоянию – состоянию мертвеца. Вообще-то, если вдуматься, само состояние ему не чуждо. Последние годы он лишь в нем и находился. А как еще назвать человека без радости в глазах?

Лишь одна мысль утешала: «Раз я мертв, можно расслабиться и не думать ни о чем, не стремиться ни к чему. Теперь я буду просто жить и ощущать каждый момент жизни, хоть звучит несколько сумбурно, если учесть, что я мертв. Но поскольку я все же дышу, двигаюсь и даже пытаюсь мыслить, сохраняя при этом трезвость ума, то имею право на существование в этом странном мире, черт возьми».

Как только Константин определился со своим новым статусом, ему стало намного легче. У него было такое ощущение, будто бы из его головы выкинули целую кучу мусора, от чего голова заметно посвежела. Он почувствовал себя заново рожденным. Смерть повлекла за собой рождение. Совершенно не хотелось задавать себе вопрос: «Почему так произошло?» Хотелось просто жить, свободно дышать, чувствовать вкус и ритм жизни.

Сегодня Константин проснулся позднее обычного. Зачем вставать ни свет ни заря? Лишь для того, чтобы со скоростью кометы выполнять все необходимые и важные дела? Нет. Только не теперь! С этого дня начало новой жизни, которая должна доставлять удовольствие. А иначе зачем жить? Влачить жалкое существование, отягощая себя выживанием? Сегодня Константин выспался за все годы. Он не спешил рано вставать. Спешить некуда. Удовольствие нужно растягивать, только тогда оно будет удовольствием. Но люди зачастую откладывают свою радость на завтра. Сегодня дела, завтра удовольствие. А когда наступает долгожданное завтра, мы опять находим себе кучу никчемных дел, лишь бы быть занятыми – ведь занятой человек нужен и важен. Пусть даже он несчастный, зато всем нужный.

Константин зашел на кухню, поставил чайник на плиту и сделал себе пару бутербродов. Пока он занимался приготовлением завтрака, вода в чайнике закипела. Как было приятно сидеть на кухне и уплетать бутерброды, не думая ни о голубых фишках, колеблющихся в цене, ни об отношениях с женой, которых уже, собственно говоря, нет. Кстати, о Светлане он давно не вспоминал. После того как она отправилась в путешествие по Италии, Константин о ней не думал ни разу. А тем временем прошла неделя.

В течение двух дней наш герой не выходил на улицу. Он не знал, как ему себя теперь вести. Как воспримут его окружающие? Считают ли они, что он умер? «Хотя это уже и не так важно, мертвый я или живой, главное – то, что я хочу жить», – решил он.

Вдруг ему захотелось выйти на улицу. Одеваясь, он думал, куда бы пойти. Но поскольку с сегодняшнего дня у него больше не было никаких дел, и он не имел ни малейшего понятия, чем теперь станет заниматься, не было разницы, куда идти.

Не думая ни о чем, он вышел на улицу. Шел не торопясь, разглядывая прохожих и улицы, словно он в первый раз очутился в этом городе, и все ему здесь незнакомо. Константин отметил, что раньше, до внезапной смерти (думая о смерти, он пока еще содрогался, полностью принять этот факт было трудно) он не был столь наблюдательным. Все время куда-то бежал, спешил, не замечая того, что его окружало. Упускал саму жизнь, в которой столько интересного, яркого, прекрасного и необычного.

Теперь же, как это ни странно, он чувствовал себя обновленным. Ходьба по улицам Ростова без всякой цели доставляла удовольствие. Он ощущал свою принадлежность к городу, в котором живет.

Не смотря на произошедшее, Константин был спокоен. Он ярче воспринимал краски и дух города. Спешить было некуда и смысла в этом не было. Он открыл новый смысл для себя, и заключался он в том, чтобы быть здесь и сейчас, воспринимая и чувствуя, что происходит в душе и вокруг.

Спокойствие внезапно нарушил лай, доносившийся откуда-то сверху. Огромная собака просунула морду между балконными колоннами и с живым интересом наблюдала за происходящим на улице. Возможно, на нее никто не обратил бы внимания, если бы она не приветствовала прохожих внушительным лаем. Даже самый невнимательный и равнодушный останавливался и с улыбкой на лице какое-то время стоял на одном месте. А собака продолжала громко лаять, сообщая что-то на своем языке. Люди по очереди закидывали головы назад, дабы увидеть это чудо, изъявившее желание пообщаться. Правда, общение быстро закончилось, так как хозяин, опасавшийся за голосовые связки своего друга, закрыл форточку в мир, не дав любознательной особе познать реальность с пятого этажа.

Константин уже не помнил, когда он последний раз совершал столь длительные пешие прогулки. В эпоху развитой цивилизации и информатизации люди становятся все более ленивыми. Зачем куда-то ехать отдыхать, если можно воскликнуть: «о», увидев красивые картинки в интернете? Стоит лишь кликнуть мышкой и оказаться в любой, какой пожелаешь, стране. Зачем ходить в гости друг к другу, если можно початиться в контакте? Зачем бродить по улицам без толку, если можно сесть за руль и пронестись через весь город?

Однако именно сейчас Константин ощущал слияние с городом. Когда едешь на машине, такого чувства не возникает. Оно рождается, когда идешь небыстрым шагом, вдыхая запах города и замечая многие вещи, которых никогда не замечал, проносясь на автомобиле.

Константин подошел к фонтану на Театральной площади. Струи воды кружились вокруг своей оси, переплетаясь одна с другой. Вдруг вспомнилось детство. Тогда здесь было все по-другому. И парк был другим, и фонтан, и старые здания снесли, а на их месте построили новые. Лишь кафе осталось там же. Тут было раньше вкусное мороженое. Константин зашел в кафе и заказал себе орехово-шоколадное. Столики практически пустовали. За некоторыми сидели молодые люди что-то бурно обсуждающие со стопками книг и внушительными папками, наверняка, студенты.

Сидя за столиком, он вдруг почувствовал, что любит город, в котором родился и вырос.

Доев мороженое, наш герой покинул кафе и прошел через весь парк, оказавшись на Пушкинской. Возле Публичной библиотеки катались на роликах ребята, сбивая с ног прохожих. Сколько часов в былые времена Константин провел в этом здании, удобно примостившись у большой цветущей розы в читальном зале, напоминающем оранжерею. Здесь под журчание маленьких фонтанчиков он поглощал книгу за книгой. Он мог сутками читать без сна, вот только библиотека работала до семи. Тут всегда было уютно. Эта библиотека не была похожа на все остальные – в ней отсутствовал дух учебной показательности и официальности. Здесь никогда не было скучно, как это обычно бывает в подобных учреждениях, потому что сюда приходили не только студенты-ботаники, дрожащие за каждой «пятёркой», а в основном, люди, любившие читать. Таких можно узнать сразу. Впрочем, как и ботаников, которые также спешили к центральному входу, чтобы взять книжку и поставить очередную галочку в общем зачете о прилежании и любви к успеваемости.