Роза Сергазиева - Одиночество среднего возраста

Серёга начал с технического вуза, с факультета промышленного дизайна. В романтическом порыве хотел предугадать развитие рынка труда в недалеком будущем, плюс привлекло сочетание не сочетаемого, своеобразный оксюморон: творчество в жестких рамках стандартов, искусство дисциплины. Учиться понравилось. Расправившись с дизайном, перекинулся на экономику и финансы – направление выглядело хоть и приземленным, зато наиболее востребованным и перспективным. И чтобы окончательно увериться в собственных силах, продолжил обучение в престижной бизнес-школе, уехав на два года в США.

Поначалу друзья иногда встречались, но недостаток свободного времени свел разговоры к коротким телефонным звонкам и таким же немногословным электронным письмам.

Сто лет назад, когда эпистолярный жанр оставался для людей единственным способом общения на расстоянии, письма выводились старательно, длинные, многостраничные, обстоятельные. Автора узнавали не только по почерку, но и по тому, как человек выражал собственные мысли и чаяния. Сегодня письменная речь, как и сам ХХI век, суетлива и тороплива, понятия и фразы стремятся к сокращениям. Например, «спсб» – в качестве благодарности, «здр» – вместо приветствия или двухбуквенное «ОК» в знак согласия. А чтобы не мучиться над словами, выражающими эмоции, чувства, их вообще заменили значками – пиктограммами. Мало того, услужливая программа предложит вам на выбор с десяток уже готовых картинок – смайликов.

На первый взгляд удобно, процесс автоматизирован, ответ пишется мгновенно. Но, выигрывая в скорости, мы проигрываем в другом: электронные послания еще дальше уводят нас от общения. Создавая письма «от руки», человек размышлял, делился переживаниями, убеждал в своей правоте, рассчитывая на понимание и поддержку. А нынешние шедевры – банальные конкретные ответы на конкретные вопросы. Такая переписка не предполагает откровенность.

Поэтому прежние разговоры обо всем на свете, обсуждение успехов или поражений на личном фронте остались в прошлом и ограничивались сухим обменом информации: кем работаешь? сколько получаешь? А когда Серёга временно перебрался на жительство в другое полушарие, сошли на нет и эти крохи. Последнее, как помнилось Аркадию, он успел в порыве отчаяния сообщить, что остался не у дел, но найдет силы справиться с трудностями, освоив другую специальность.

Поэтому приятно удивился, когда через пару лет полного молчания вдруг получил сообщение от Сергея: старый приятель просил встретить в аэропорту. И еще приписал в конце: мол, не пожалеешь, тебя ждет сюрприз.

Аркадий приехал в Шереметьево и долго топтался в Зоне прилета, высматривая сквозь стеклянные стены друга детства. И ведь чуть не пропустил. Серёгу невозможно было узнать: фигура утратила угловатость, пиджак теперь не висел, словно на вешалке, а сидел как влитой на широких плечах, черты лица приобрели твердость, взгляд – уверенность, жесткость, даже походка, когда-то стремительная, стала расчетливо размеренной.

– Да, сюрприз удался, – признал Аркадий, обнимая вновь обретенного друга. – Я тебя с трудом узнал.

– Говоря о сюрпризе, не себя имел в виду, – улыбнулся в ответ Глушко. – Прошу любить и жаловать, моя жена – Майя.

ВСПЫШКА молнии?

Рождение сверхновой звезды?

Грохот падающего метеорита?

Шторм, накрывающий девятым валом хлипкое суденышко?

С чем сравнить чувство ошеломления, которое испытал Аркадий в тот момент, когда впервые увидел Майю?

Он застыл, пораженный, онемевший, с каким-то глупо восхищенным выражением на лице, не способный ни здраво мыслить, ни пошевелиться. Мгновенно забыв о существовании окружающего мира, Погодин даже дышать перестал.

Аркадий никогда не встречал подобных женщин и наивно до сего дня считал, что женская красота – миф, эвфемизм, синоним к слову «вдохновение», который придумали романтические натуры: художники и поэты. Но Майя была именно красавицей. Правильный овал лица, четкие, словно прорисованные кистью мастера, брови, губы, линия носа. Густые ресницы, а глаза – две ярких синих льдинки. Копна вьющихся, аккуратно заколотых на один бок темно каштановых волос. Красота в первозданном, классическом виде.

Майя, привыкшая к реакции людей на свое появление, буднично протянула Аркадию руку.

– Приятно познакомиться, – на лице мадам Глушко отразилось подобие улыбки. – Сергей много о тебе рассказывал.

Погодин крепко сжал пальцы Майи в своей ладони и не отпускал, наслаждаясь нежностью и холодностью кожи.

– Увы, сестры-близнеца у нее нет, – Серёга мягко, но настойчиво, высвободил руку жены из хватки Аркадия и добавил: – Извини, сдержать детскую клятву не получилось.

– Почему?.. Где вы?.. – невпопад, едва сумел выдавить из себя три слова Аркадий.

– В смысле – как мы познакомились? – Сергей, не первый раз наблюдавший поведение мужчин, которые плавятся, словно парафин, и растекаются лужицей у ног его жены, поспешил прийти на помощь и вывести друга из ступора.

Аркадий повернул голову на знакомый голос и только теперь смог вдохнуть. Нужно вернуться из «идеального шторма» (или видения?), в который вдруг окунулся с головой, обратно в Шереметьево. Погодин вцепился в ручку нагруженной багажом тележки, и, толкая ее перед собой, повел гостей к выходу из аэровокзала.

– Майя – по паспорту гражданка США, родилась в Америке, – хвастливо подчеркнул Серёга. – В семье мигрантов, которые покинули Россию в 80-х. Милые, симпатичные люди, мы несколько раз обедали вместе. По профессии музыканты. Везунчики, им удалось сразу зацепиться и встроиться в новое общество. Мать дает частные уроки музыки, отец собрал небольшой оркестр, играют на семейных торжествах. Но, как неоднократно повторяет с гордостью теща, финансового благополучия они добились с помощью Майи. Малышкой девочка попала в каталог рекламной фирмы и стала доходной частью семейного бюджета.

– Ооо!.. Надо же.., – по-прежнему немногословно пробубнил Аркадий.

Краем глаза Погодин продолжал изучать жену Сергея, которая шла чуть впереди. Теперь Аркадию представилась возможность по достоинству оценить фигуру женщины. Прямая, как у балерины, спина, длинные ноги. Пропорциональное сложение, этакий образец золотого сечения. Плюс тщательно подобранный наряд: облегающие джинсы, светлая блузка, легкий, приталенный пиджак. И никакого намека, что женщина провела в самолете долгих восемь часов: на одежде ни единой небрежной складки. Как ей это удалось?

– Мы нашли друг друга в бизнес-школе, – между тем продолжал Глушко историю женитьбы. – Я сразу оценил потенциал Майи.

– Что? – удивленно отреагировал Аркадий: более странного определения романтических отношений он еще не встречал.