Владимир Царейкин - Длинная дорога. Стихи. Невыдуманные рассказы

Друг друга они награждали
За подвиг в труде и боях.
До самой мошонки медали
Висели всегда на вождях.

Сегодня народ вождей судит,
Рвут ржавые цепи рабы.
Никто уже больше не будет
Хозяином нашей судьбы.

Сбылось то, о чем мы мечтали —
Портреты вождей дорогих
На грязную землю бросали
И сыпали мусор на них.

Погибших в Афганистане
Еще не успели забыть,
Как начали в Азербайджане
Армян беззащитных громить.

Из общества «Память» «ребята»
Не уставали кричать:
«Пора от евреев проклятых
Россию освобождать».

И, бедам не зная причины,
Не видя, кого в них винить,
Узбеки Ферганской долины
Решили всех турок убить.

Вошла, видно, ненависть в моду,
Как будто издалека
Убийцами разных народов
Одна управляла рука.

Как видно, кому-то хотелось
В стране реки крови пролить,
И очень уж не терпелось
«Особый режим» объявить.

Чтоб все, как при Сталине, было,
И правил страной только страх,
И чтоб пол-Союза гнило
В бесчисленных лагерях.

Годами мы молча терпели
Бесправие, бедность, войну,
А паразиты жирели
И разоряли страну.

Хлеб, уголь, руду продавали.
И, грабя страну без стыда,
Все партбюрократы считали,
Что власть в их руках навсегда.

Ведь партия наша, казалось,
Навечно стоит у руля.
Так было. Но вдруг зашаталась
У них под ногами земля.

Сегодня прозрели слепые,
Увидев причину всех бед.
Заговорили немые,
Молчавшие семьдесят лет.

Всё ближе и ближе расплата,
Настанет день – и народ
Остатки партаппарата,
Как грязную пену, сметёт.

Вставала заря коммунизма.
Нам с детства твердили всегда,
Что лагерь социализма —
Могучий, как никогда.

Живут, как в раю там народы
И братские узы крепки.
А если кто хочет свободы —
То это, конечно, враги.

Рай этот давно бы распался,
Всех вместе держал только страх.
Марксизм-ленинизм утверждался
Везде на советских штыках.

Мы Венгрию кровью залили,
Не объявляя войны,
Советские танки давили
Подснежники Пражской весны.

Без промаха бьют автоматы,
Всегда выполняя приказ,
В Германии, в Польше солдаты
Стреляли в рабочих не раз.

Казалось, что братские узы
Не сможет никто разорвать,
Но польские профсоюзы
Смогли за себя постоять.

Потом в Праге чехи восстали,
Весть эта везде разнеслась.
Они КГБ разогнали
И взяли в свои руки власть.

И немцам терпеть надоело,
Поднялся народ всей страны,
Они взялись дружно за дело,
Нет больше Берлинской стены!

Палач Чаушеску-Кровавый
Принёс много горя и слёз,
Не избежал он расправы,
Расстрелян, как бешеный пёс.

Свободными стали румыны
И смотрят с надеждой вперёд.
Когда же народ Украины
С себя цепи рабства сорвёт?

Был день, как обычный, сначала.
Больных принимал я с утра.
Вошла медсестра и сказала,
Что Сахаров умер вчера.

Как ветром холодным подуло.
Тот миг не забыть никогда.
И санитарка шепнула:
«О Боже, какая беда!»

Он, гордость двадцатого века,
В борьбе своей страха не знал,
Как мог, он права человека
От банд КГБ защищал.

Он знал цену слова «свобода»,
Себя никогда не щадил,
Ведь ум, честь и совесть народа
Не партия – Сахаров был.

Хоть знал, что его ждет расплата,
Но видя разруху страны,
Он встал против партаппарата
И против Афганской войны.

Когда его в Горький сослали,
Его защитить мы могли,
Но все ведь трусливо молчали
И шкуры свои берегли.

Пусть будет навеки позором —
Забыть невозможно того,
Как дружным и спевшимся хором
Травили газеты его.

Сломить его были бы рады,
Но не хватило им сил,
И никогда он пощады
Ни у кого не просил!

Мы все перед ним виноваты.
Проститься с ним тысячи шли,
С простыми словами плакаты
«Прости, Андрей Дмитрич!» несли.

Прощай! Мы тебя не забудем!
Хоть мёртвый, но должен ты знать,
Что капля за каплей мы будем
Рабов из себя выжимать.