Лена Терехова - И все в шоколаде… Не совсем типичная жизненная история

Постепенно мы снова сблизились, я простила ему все закидоны, он записал на себя Димку и все снова наладилось. Меня с работы направили учиться в Томский политех на экономический факультет, я согласилась на «заочку» и в две тысячи шестом году начала учиться. Смешно, она ведь, Маринка-то, в ту пору там же училась, правда, на курс старше меня. Ирония, блин. Так, о чем я? Да, в это время СТО, где Андрей работал, выкупил предприниматель Захарченко и начал там обустраивать свой автоцентр. Он открыл там, на территории, магазин автозапчастей, перевел в него из других точек своих продавцов… вот тогда-то Андрей и познакомился с этой самой Мариной. Это и было начало конца нашей с ним семьи.

Наталья встала и несколько раз прошлась по комнате, словно успокаивала себя. Она снова села на диван, потом встала и пересела в кресло напротив. Никита делал вид, что упорно ведет протокол, но сам не отрывал взгляда от Натальи и постепенно до него дошло – влип! Он понимал, что будет просто раздавлен, убит, если поймет, что она причастна к гибели Марины Морган. Где-то глубоко внутри себя, почти в подсознании, он твердил, как заклинание только одну фразу: «Только не она!». Нельзя, не правильно это, если такая необыкновенная женщина, даже в отместку за нанесенные ей нечеловеческие обиды и унижения, перешагнет черту.

Наталья снова прочитала его мысли.

– Зря вы подумали обо мне плохо, – тихо произнесла она. – И не отнекивайтесь, я это прямо-таки физически ощутила. Мой рассказ почти закончен.

Я поняла, что Андрей увлекся серьезно. Это было заметно невооруженным глазом. Он стал вообще какой-то бешеный, я потом поняла почему – она ведь тогда с Захарченко роман крутила, а Андрею так, глазки строила да и все. А он готов был на стену лезть от бессилия. Мне девчонки с заправки все рассказали, мы ведь рядом там работаем, все практически на глазах. Я про нее расспросила, говорят, что тяжело ей живется, муж алкаш, постоянно в загулах, ее унижает, детей обижает. Пожалела ее в душе по-бабьи, а потом и про себя слышу – мол, у Андрея судьба так с Марининой схожа, жена пьет, детей бросает, гуляет-шляется и т. д. Тут уж я не выдержала и устроила благоверному разборки по высшему разряду. Пыль летела до потолка. Вот в тот раз он мне и всыпал, как надо – два ребра сломал и руку. Я из больницы вышла и выгнала его. Сказала, что если приблизится к моему дому – посажу. А на зоне ему, кухонному боксеру, быстро мозги вправят. Он ушел. Пожил у мамы, а потом, когда Захарченко, или кто там у нее уже в ту пору был, Маринку бросил, к ней переехал. Самое неприятное было в том, что она квартиру снимала в том же дворе, где мы с детьми жили. Год любовалась я на эту парочку, пока они в другом месте квартиру не сняли. А потом развод, размен нашей общей квартиры – и вот я с детьми здесь, а он там. И пусть живет счастливо, если сможет. Вот такая история.

– Я обратил внимание, что ваш бывший муж склонен к насилию, легко заводится и не думает о последствиях. Ведь он мог убить вас тогда…

– В таких случаях я вспоминаю поговорку: «Сковордка – оружие свободы», – в глазах Натальи заплясали веселые чертики, – неужели вы думаете, что я безропотная жертва, покорно сносящая побои? Вы спросите при случае у господина Моргана – во что ему обошлись мои переломы. Думаю, что он теперь на сковороде даже яичницу не жарит – опасается…

Никита отправлял «сканы» протоколов по электронной почте следователю Шуваловой, а сам все прокручивал в памяти образ Натальи. Каждый поворот головы, взмах руки, взгляд, жест – все было в ней совершенно. Он понял, что говоря ей «до свидания», именно это и имел в виду. Они обязательно встретятся, как только это все закончится. Нет, раньше, как только он выполнит свою часть работы.

Вечером он набрал ее номер и решительно пригласил посидеть в кафе. Наталья рассмеялась и своим глубоким теплым голосом произнесла:

– Я согласна.

Следующим по списку был автоцентр «Транс-авто», во главе с Валерием Захарченко, и его сотрудники, бывшие коллеги Марины Морган.

Александр Терехин вышел из маршрутного автобуса на проселочную дорогу. Давно не бывал он в этих местах. До Шубанова еще несколько километров через поля, автобусы туда не ходят, но, может быть, повезет с попуткой. Он не стал никого из бывших родственников предупреждать о своем приезде, ни к чему это. Переночевать в любом случае найдет где – не прогонят, а приехать он был обязан. Дома с женой разговор состоялся нелегкий, она не была в восторге от его намерения поехать, но идею забрать детей к себе поддержала полностью.

– Знаешь, Саша, – сказала Алена накануне его отъезда, – ты знаешь мое отношение и к самой Маринке, и к ее родне, я не думаю, что это правильная идея поехать именно сейчас, они ведь встретят тебя, как врага, начнут винить во всем, но держать тебя я не буду, не хочу потом оказаться врагом номер раз. Езжай. Посмотрим, как после этой поездки у нас все сложится.

– Ты это о чем? – не понял он.

– Да о том же. Съездишь и поймешь, что ошибался все эти годы, провел их не с той женщиной и останусь я одна.

– Не дури. Хоть сейчас усмири свою ревность. Ее нет больше, совсем нет, и больше ничто и никак не грозит твоему благополучию.

– Моему?

– Ладно, нашему. Успокойся, наконец. Пять лет живем, забыть пора давно все обиды, а то ведешь себя, будто не я с ней развелся, а ты, – он подошел к жене, попытался обнять, но она вырвалась и ушла в другую комнату. Так и ночевали поврозь, а утром, провожая его в дорогу, Алена вдруг расплакалась:

– Господи, дикость какая! Даже она не заслужила смерти. Мучений – да, но смерти… Саша, забери девок оттуда! Там каждый куст им будет напоминать об этом ужасе. Не будь рохлей, не принимай чужих доводов, ты отец, с тобой им лучше будет, чем с отчимом, – она обняла его и пожелала удачи.

Он шел через убранные поля, простиравшиеся бескрайним ковром, легкий ветерок лениво двигал по прозрачному осеннему небу пушистые облака. День выдался солнечным, для Сибири он символизировал приближающееся бабье лето – недолгие деньки прощания с коротким летом. Вдалеке показались первые дома. Терехин не знал, где именно жила его бывшая жена, почтовый адрес у него, конечно, был, но в самом доме он, по понятным причинам, не был ни разу. Придется спрашивать у аборигенов. Будет теперь разговоров по деревне не на один день.

Примерно через полчаса блуждания по полям Александр был в Шубаново. Пара улиц – и он у дома бывшей тещи. В открытую калитку он вошел с некоторым душевным трепетом, когда-то, так давно и так недавно, он был желанным гостем в этом доме, а теперь на него неприветливо косились окна и встречала напряженная тишина. Дома никого не было, на двери висел замок. Александр сошел с крыльца и направился к соседскому двору.