Константин Воронин - Камень, Клинок, Кулон. Трилогия

© Константин Воронин, 2017

ISBN 978-5-4483-4272-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«По длинному коридору, которому, казалось, не будет конца, я брел, с трудом передвигая ноги. В полумраке аварийного освещения на полу виднелись следы крови, как будто бы по полу волокли свежеразделаное мясо. Когда коридор закончился, дверь в конце его отошла в сторону, и в нее протиснулась гладкая бело-розовая туша, похожая на огромную свинью. Только, взамен пятачка, жуткую харю „украшала“ громадная пасть, с торчащими в ней желтыми длинными клыками. Я застыл, не в силах сдвинуться с места, хотя в мозгу стучали молоточки: „Бежать, бежать, бежать!..“. Чудовище поскребло по полу нешуточными когтями, и сказало: „Мяу!“».

Глаза раскрылись, уставившись в потолок. Мне очень редко снятся сны, ну, а кошмары – никогда. У меня устойчивая психика. И вдруг в дверь каюты поскреблись, и раздался пьяный голос: «Мяу! Мяу! Служивый, не хочешь встретить с нами Новый год?»

Другой голос, совсем заплетающимся языком, произнес: " Да он уже ужрался и дрыхнет».

Я промолчал. Приснится же такое…

Тяжелые металлопластиковые двери лифта бесшумно разошлись в стороны, и мы, все втроем, вошли в огромный, пустой, ярко освещенный вестибюль. Я облегченно вздохнул.

Двое «гражданских», поднимавшихся со мной в лифте, очень хорошо отмечали прошедшей ночью Новый год. От одного разило перегаром, а второй, похоже, успел опохмелиться, и запах виски вместе с запахом перегара создали в лифте удушающую атмосферу.

Навстречу нам подошел высокий широкоплечий мулат в тяжелом бронежилете, с автоматом, висевшем на правом плече стволом вниз.

– Регистрацию в космопорте вы прошли, но у нас сейчас объявлен оранжевый уровень тревоги, так что предъявите ваши документы.

«Гражданский», выпивший с утра, начал шуметь: – Какой такой уровень! Три года здесь работаю, и никаких тревог не было!

Спутник одернул его: – Луиджи, покажи офицеру документ и не спорь. Сам знаешь, какие в Корпорации строгие правила. Зачем нам лишние неприятности, – и сам протянул охраннику пластиковую карточку. Второй, тихо бормоча что-то на итальянском языке, тоже полез в карман.

Проверив документы на карманном компьютере, охранник вернул их владельцам.

– Постарайтесь поскорее пройти в жилой сектор, по коридорам сейчас лучше не шляться.

– А что случилось-то? Я давненько тут, но действительно не припоминаю, чтобы тревоги были. Может, учебная?

– Я не в курсе, нам пока ничего не объяснили, – спокойно ответил охранник, – двигайте к себе, парни. И повернулся ко мне: – Похоже, новенький к нам?

Я кивнул, протягивая ему документ. Он отмахнулся: – Ладно, своего сразу видно. Такие сумки и такие разгрузки только в нашем тренировочном лагере выдают. А почему один? Обычно целый выпуск присылают, человек по двадцать.

– В лагере инфекция, все заболели, а я был в трехдневном отпуске, и меня сразу сюда отправили, еще за две недели до выпуска.

– Недоучка, значит, – с дружеской ухмылкой подначил мулат. – Давай знакомиться. Билли. Билл Адамс.

– Иванов Сергей, – пожал я огромную ладонь.

– О, русский! Доводилось мне воевать вместе с русскими. Надежные ребята. С ними всегда спокойно себя чувствуешь. А сколько мы выпили уодки – не одно ведро!

Мне стыдно было признаться, что я нигде не воевал. Вообще-то, в службу охраны Корпорации брали тех, кто где-либо воевал или служил в элитных войсках (Спецназ, зеленые береты и т.п.). Я вошел в число немногочисленных исключений. Когда компьютер, на котором меня тестировали, выдал оценку «СУПЕР!», а инструктор по рукопашному бою из трех схваток две проиграл, меня направили на строжайшую медкомиссию. Через пару дней я оказался в тренировочном лагере, где три месяца бегал, плавал, «таскал железо» и без конца стрелял. Стрелковая подготовка была на самом высоком уровне и чуть выше. За день расстреливали немыслимое количество патронов на десятках стрелковых тренажеров. К вечеру плечо распухало от толчков прикладов, а указательные пальцы сводило. Стрелять учили из всех типов оружия, с обеих рук, «мазил» сразу же отчисляли. По стрельбе я числился среди лучших. По другим видам подготовки тоже делал заметные успехи. Поэтому и стоял сейчас, где стою.

– Так, – сказал Билли, – тебе надо явиться к начальству, да и я на службе. Потом в баре посидим, поболтаем, выпьем русской уодки, здесь у нас русские тоже есть, как же им без национального напитка, – подмигнул мне он. – Тебе надо подняться на лифте на второй уровень, там кабинет Майкла Донована, он у нас самый главный. Лифт находится…

Резкий вой сирены оборвал Билли, свет в вестибюле мигнул раз, потом еще. Громкий, женский, какой-то металлический голос, произнес:

– Внимание! Красный уровень тревоги! Внимание! Красный уровень тревоги! Всем действовать согласно штатному расписанию.

Билли аж подпрыгнул на месте.

– Мать, мать, твою мать!!! Да что ж это такое! Давай быстро в пост охраны, дверь за углом, направо.

Громко топоча ботинками, мы кинулись к посту. Я несся впереди, и вдруг за спиной раздалась короткая автоматная очередь. Резко остановившись, повернулся назад, и тут в вестибюле погас свет. В кромешной темноте раздался громкий крик, опять затрещал автомат, теперь длинной очередью, почти на весь магазин. Свет вспыхнул и я увидел Билли, у ног которого валялось что-то вроде старой, грязной шубы, которая стремительно таяла на глазах, уменьшаясь в размерах, пока не исчезла бесследно. Билли, во весь голос матерясь, вставлял в автомат новый магазин.

– Серж, помоги, нога…

Штанина чуть выше ботинка была разодрана, оттуда торчали клочья мяса и белела обнаженная кость.

– Скорее в пост…

Опираясь на мое плечо, а точнее, почти навалившись на меня, Адамс доковылял до двери. Мы вошли в помещение, но Билли, помня о долге, прежде всего, подскочил к компьютеру и нажал какие-то кнопки. На мониторе высветилась надпись: «Все двери заблокированы». После чего мулат рухнул в кресло и взвыл: – Скорее, Серж.

Хорошо помня схему поста охраны, я быстро открыл аптечку, выхватил оттуда жгут и поверх брюк перетянул ногу Билли.

– Да кровь-то не течет, олух, – прошипел Адамс. Присмотревшись к ране, я увидел, что края ее как бы прижжены, кровь свернулась, запеклась.

– Коли скорее…

Шприц-тюбик с обезболивающим средством опустел мгновенно. Еще секунд двадцать Билли скрипел зубами и ругался, потом на лице появилось выражение блаженства.