Живое авторское слово - Квебрахо. Альманах

Ох, мама, мама. Знала бы ты, что творится с твоей дочерью. Похоже, что твоё счастье сейчас для тебя важней, чем моё.

Мы с Кириллом ещё несколько раз встречались, так же бурно, но уже более осознанно любили друг друга, пока я не почувствовала в себе изменения. Начался токсикоз – верный показатель беременности. Мама ничего не замечала, она просто разрывалась между мной и её новым возлюбленным. Я рассказала Кириллу. Он посадил меня в мягкое кресло, сам сел рядом и стал мне выговаривать. В его голосе появилась жёсткая металлическая нотка. Я должна была войти в его положение: он не может открыло со мной жить, воспитывать моего ребёнка, ему вполне хватает Ляли. Потом размеренными шагами подошёл к прикроватной тумбочке, достал, не считая, раскрытую пачку денег и передал мне их со словами, что этого вполне хватит на аборт, на моральные издержки, на то, чтобы купить себе что-нибудь новенькое из одежды, сходить в парикмахерскую и привести себя в порядок. Что я должна гордиться, что среди подружек уже не девочка и это новая роль в моей жизни.

Я даже не заплакала.

Так рухнула моя мечта о счастливой жизни.

Вот, вчера была на консультации, сегодня еду взрослеть. Знаю, что это опасно. Набралась сил и всё рассказала маме. Обе прорыдали весь вечер. Никакого упрёка в свой адрес я не услышала. Похоже, что и её роман идёт к такому же финалу.

Тут уже я направился к выходу. Моя станция. Она назвалась Леной, но я уже ничего не мог сказать. Через двадцать минут у меня начинается первый урок, и мне придётся говорить о любви в романе Л.Н.Толстого «Война и мир».

II

Неожиданно эта история получила продолжение.

Первого сентября к моим одиннадцатиклассникам подошла завуч, ведя перед собой стройную девушку с огромными глазами. Я сразу узнал Лену и повёл себя как старый знакомый. Она, похоже, обрадовалась тому, что будет учиться в моём классе, и в то же время испугалась того, что я знаю её страшную тайну. Я представил Лену классу, а ей шепнул, что от меня никто ничего не узнает. Ребята обступили новенькую, и она пыталась до начала линейки ответить на все вопросы. А главный вопрос, почему она перешла в нашу школу, оказался самым лёгким. Здесь, недалеко от школы, находится бассейн, в котором Лена занимается четыре раза в неделю.

Мне понравилось, как её приняли ребята. Впоследствии она хорошо сдала все экзамены и легко поступила на юридический факультет. Теперь она занимается детьми и подростками в звании старшего лейтенанта в Детской комнате милиции. Слышал, что помогла многим девочкам, оказавшимся, как когда-то она, в сложном положении. А тогда, первого сентября, она попросила меня задержаться, чтобы рассказать, что произошло дальше.

С Лялей они остались подружками, но теперь друг к другу в гости не ходили. Ляля легко принимала приглашения и побывала в гостях у всех почти одноклассников. В новогодние каникулы, когда многие совершают заграничные поездки, произошла серия краж, и что интересно, кражи были совершены в квартирах в основном одноклассниц и нескольких девочек из параллельного класса. Думали на мальчишек, связанных с плохой уличной компанией. Думали даже на некоторых учителей, которые занимаются с детьми на дому при длительных заболеваниях.

Открылось всё случайно. Ляля не посещала уроки физкультуры под предлогом занятий два раза в неделю на ипподроме. На это у неё была справка, по которой по решению малого педсовета Владимир Николаевич, наш физрук, обязан был ставить ей отлично в конце каждой четверти. Ляля оставалась в раздевалке или выходила погулять на время урока. Она была застигнута в тот момент, когда вынимала ключ из рюкзака одной девочки, чью квартиру недавно посетила. Хозяйка рюкзака забежала в раздевалку, чтобы поправить спортивную форму, увидела это и подняла крик. Владимир Николаевич привёл Лялю с ключами к директору, та вызвала милицию и вскоре оперативники размотали этот клубок загадочных ограблений. Кирилл никакой не хирург, а вор – домушник. Да и Ляля ему не дочь, а подельница, цирковая актриса Ляля Чёрная – Алевтина Чернова по паспорту, 23 лет, маскировавшаяся под ученицу – старшеклассницу. Мало того, она ещё была и сожительницей Кирилла, поэтому в квартире и была одна кровать. Ляля вынимала ключи у подружек, за урок успевала сходить в мастерскую, сделать дубликат и до конца урока возвратить их на место. И всё шито – крыто. Узнавала, как работают родители, а особенно когда, кто и куда собирается уехать, и передавала информацию Кириллу. Его тоже задержали на месте преступления с дубликатами ключей и фотографиями. У Ляли единственной был сотовый телефон с камерой. Преступный дуэт поработал уже в трёх городах, куда Лялю пристраивали в элитные школы, и она знакомилась с подружками богатых родителей. В Москве не удалось определиться в «элитку» и её воткнули в простую школу, но в центре города. Меня, как лучшую Лялину подругу, часто вызывали давать показания. А мне не в чем было признаваться. А вот в школе одноклассники не поверили в мою невиновность, типа, не могла лучшая подруга ничего не знать. Очень трудно было смотреть Кириллу в глаза и отвечать следователям о том, что нас связывало, кроме того, что все считали его отцом Ляли.

Вот поэтому я перешла в другую школу. Как-то надо забыть о своей первой любви.