Ольга Приходченко - Смытые волной

А почему бы и нет, я согласилась. Мы двинули по Пушкинской, было уже около трех часов дня. Мы шли на расстоянии, друг на друга потихонечку поглядывая и обмениваясь впечатлениями, как много чего изменилось и в городе, и в жизни. Он пытался ухаживать за мной на третьем курсе, но год для этого был неудачным. Я была глупо и безнадежно влюблена во взрослого водоплавающего, и посему Владик тогда никак не мог стать героем моего романа, хотя стремился к этому.

– Я обманула, у меня нет мужа. Я старая дева. Нет, неправильно: старая, но не дева.

– Действительно, какая же ты старая, ты в самый раз.

Это для чего в самый раз? Не стесняйся, Владик, договаривай. Смотри, каким ловеласом заделался.

Несмотря на мои моднючие темные очки, которые я не снимала, бармен Игорек усек меня и постоянно косился на наш столик. Вскоре на арену вырулил и их складской деятель. Узнали… Знакома я была с ними еще с Хуторской. Сейчас растрезвонят на всю Дерибасовскую, как пить дать. Да пошли они все к такой матери. Я потягивала через соломинку коктейль «Одесса», потом еще один бокал заказала. Для храбрости. Эх, я сейчас этому выпедрежному мальчишке все выложу, по полной программе.

Передо мной сидел обыкновенный деревенский паренек, хоть и окончивший «вышку» и плавающий за границу. Каким он был в мореходке, таким и остался. Молодец, что добился и плавает, так я и не поняла, не то вторым, не то третьим помощником капитана. Вкалывает, на суше почти не бывает, старается из рейса в рейс бесперебойно ходить. Построил кооператив. Так гордо об этом заявил. Жену на работу не пускает, пусть дома сидит, за дочкой смотрит.

Мне уже порядком надоело слушать, сколько чего он из какого рейса привез. Какие рейсы выгодные, а на какие лучше не попадать. Про себя я подумала: «А знаешь, дорогая Олечка, в принципе ты была тогда права».

Смогла бы ты жить жизнью его жены? Похоже, что он чувствует себя богом, как бахвалится. Да, для этой женщины с репаными пятками он – бог. А меня уже тошнит от него. Внешне очень симпатичный, такие нравятся женщинам. С возрастом станет еще больше привлекательным. Да ты никак клеишься, помощник капитана. Нахально предлагает поехать в их гостиницу на проспекте Шевченко, продолжить такой приятный вечер.

Ну, дает, помощник. Видно, привык к своей неотразимости. Угостил кофе с коктейлем и уверен в своей победе. Делать мне нечего. Всю жизнь только и ждала этого деревенского помощничка.

– Владик, ты что, серьезно? Не смеши.

– А почему бы и нет? Ты же не замужем? Можешь себе позволить…

Я разошлась не на шутку, не остановить. Говорила, что жена его, по всей вероятности, пэтэушница, на повариху или горничную выучилась, в Одессу из села пришкандыбилась подхватить любого моремана. А здесь такой случай подвернулся, юный Владик. Что, попала в точку? К концу рейса она уже округлилась, не отвертишься, по парткомам за аморалку затаскают, с судна спишут. Поправь, если ошибаюсь. Это типичная судьба всех моряков.

Я допила свой коктейль, медленно поднялась:

– Мне надо идти.

– Всего хорошего, Ольга Иосифовна, приходите еще, всегда рады, – бармен помахал мне рукой.

– Тебя здесь все знают, чем ты занимаешься, не могу понять?

– Та, ерундой разной, у меня нет же мужа помощника капитана, самой приходится крутиться.

Уже стемнело. Зажглись фонари. Мы шли по пирсу, пробиваясь сквозь толпу людей, спешащих на посадку на сверкающий огнями круизный лайнер. А ведь где-то неподалеку качается на волнах катерок «Старшина Приходченко». Дед, тебя давно нет, но как же мы все тебя любим! Краем глаза увидела машину нынешнего своего кавалера. Все-таки продал меня бармен. Ну, держись, Игорек, долг платежом красен.

– Владик, меня встречают, разреши откланяться. Семь футов тебе под килем.

– Куда ты? Мы ведь только встретились. Я хочу тебя еще увидеть.

– Зачем? У тебя прекрасная жена, главное, достойная тебе пара.

Я села в машину.

– Ну, что ты можешь сказать в свое оправдание? – на меня в упор уставились неотразимые синие глаза, обрамленные густыми ресницами, и ехидно скривленные губы. – Зачем пила с этим типом? Кто это?

– Старый знакомый, еще с института, а что? Какие проблемы? Что за вопросы? Тебя что-то волнует? Мне тоже, дорогой, много чего не нравится, но я же не устраиваю тебе облавы, не выговариваю тебе свои претензии. Ладно, поехали, раз приехал, я устала.

– Ты сегодня не в себе, какая-то не такая. У тебя был с ним роман? Или бурное свидание?

Я смеялась – ревнует. Поревнуй, поревнуй.

– Глупости не неси, с ним на втором или третьем курсе встречалась моя подружка по институту. Он меня все о ней спрашивал.

Мы целовались с любовником, когда причаливали к очередному светофору, я смеялась, пела пьяным голосом:

Ах, гостиница моя, ты гостиница.

На кровать присяду я, ты подвинешься.

Занавесишь ты ресницы занавескою.

Я всего на час жених, ты – невестою.

Я без умолку болтала. Видно, коктейль «Одесса» был для меня персонально приготовлен, без обмана, плюс на пустой желудок – вот меня и понесло.

– С чего бы это ты такая веселенькая? – мой возлюбленный закипал вместе с перегревшимся мотором своего видавшего виды «москвича».

– Кредит в банке выбила на новый холодильник для базы, вот и гуляю. А тут и с этим водоплавающим случайно на углу Пушкинской столкнулись, очень давно не видела, он меня сначала даже не узнал. Ты что ревнуешь? Поехали скорее, я так соскучилась. Смотри, залюблю тебя до смерти!

– Все обецяете и обецяете, Мегера Ёсифовна, так я верю, как тот поц, и жду.

Я не могла остановиться, смеялась до слез. Наверное, еще коктейль не улетучился, или поняла, какой дурой была в молодости, таких хороших ребят в упор не видела. Вон каким стал красавцем помощник капитана.

– Останови, пожалуйста, машину. Останови, я кому сказала!

– Что случилось? Тебя тошнит? Набухалась с этим мореманом? Что у тебя с ним было?

– К сожалению, ничего, дорогой, но и ты совершенно свободен. Прощай, не звони мне больше.

– Так, начинается. Какая вожжа тебе на сей раз под хвост попала? Мне тоже все надоело, я из-за тебя семью свою забросил, сына.

– Останови машину, я кому сказала?

– Запомни дорогая, я больше бегать за тобой не буду. Пошла ты…

Я шла по улице и ревела, не обращая ни на кого внимания. Пока пешком добрела домой, успокоилась. На лестничной площадке у входа в квартиру напялила на себя маску счастья и захлопнула за собой дверь. Сегодня моя старшая сестра будет ночевать у себя в новой однокомнатной квартирке на Черемушках, а я усядусь на ее диван с кроссвордом из свежего номера «Огонька». Какое счастье быть свободной, независимой от всех. Устала.

Сегодня с утра мне опять топать по давно забытому маршруту. Опять доезжаю 18-м трамваем до телецентра и топаю по Артиллерийскому переулку до Черноморской дороги. Каждый раз вспоминаю курсанта этого училища Витю Агеева, второй курс своего института и наших несколько свиданий с его признаниями в любви. Почему мне запомнились его красные уши? Да еще до пола длинная шинель со специфическим казарменным запахом вещей, которые редко проветривают. Вот уехала бы тогда с новоиспеченным офицером и совсем другая была бы у меня судьба. Красивый, высокий и, главное, хороший скромный курсант-выпускник. Больше, пожалуй, таких интересных парней в моей жизни и не встречалось.