Катерина Березина - Отрывной календарь

В большой комнате все было серенько-оранжевенько. Местами, например модный диван с подушечками, на краешек которого Наташа присела, серенько-беленько. Интерьер казался фривольным и смелым. Мелькнуло в голове определение – «по-молодежному». На противоположной стене от дивана вместо телевизора висела большая картина без рамы. Абстракция. Мелькнули блики, нарисовано маслом, догадалась, не постер. Ничего себе, дорогое удовольствие должно быть. Лариса никогда не рассказывала об увлечении современной живописью, значит, принадлежит Эльвире. И вообще, с трудом воспринимается, что находится в квартире человека, которого знает, казалось бы, целую вечность. Или открываются новые грани? Или это вообще не ее жизнь, а новой подруги. Или жены?

Эльвира зашла в комнату следом, встала у дверного косяка, заложив руки за спину, и стала неотрывно смотреть на Наташу. «Это что же во мне такого особенного, что в последнее время постоянно разглядывают?» Взгляд похож на Сашин: цепкий, вызывающий, и такие же черные глаза. В качестве домашней одежды Эльвира носила джинсовый комбинезон на два размера больше и растянутую футболку серого мышиного цвета.

– А Лариса где?

– Скоро придет, она ушла в магазин, – голос у Эльвиры неожиданно для комплекции оказался глубоким и низким. – Я поставлю чай… или Вы кофе будете?

– Не важно, что хотите. – «Она в их паре мужик», подумала Наташа и не удержалась от усмешки.

– Ну да, Вы же не чаи-кофеи пришли распивать, а уму-разуму подругу учить. Да?

Это уже был вызов, – Нет, я пришла поговорить…

– О том, что мы не правы?

– Я бы хотела дождаться Ларису и поговорить для начала с ней. Лично. – Пришлось добавить в голос металла. Не хотелось расшаркиваться и заискивать неизвестно перед кем.

– А потом сказать, чтобы я убиралась на хер из ее жизни? – Эльвира стояла, взведенная как пружина, злость начала уже по потолку подбираться к Наташе, готовая осыпаться миллионами острых ножей. В ушах застучала кровь. Кто она такая? Как вообще смеет так разговаривать? Жить негде, вот и решила пигалица подогреть одинокую отчаявшуюся тетку на любовь?

Дверь в коридоре хлопнула.

– Ната, ты уже здесь? Привет, подруга!

Лариса вошла в комнату, держа в руках пакет с продуктами. – Элечка, разбери, пожалуйста, – не смущаясь, звонко чмокнула Эльвиру в губы.

Наташа во все глаза смотрела на Ларису – другой человек! Совершенно незнакомый.

Подруга села рядом на диван и попыталась взять за руку, Наташа отдернула, быстро взглянула на Эльвиру, выходящую из комнаты. Черт, успела заметить. Явно ничего хорошего не подумала. Ну и все равно! Пусть хоть лопнет от злости.

– Я очень-очень рада, что ты пришла. Ты понимаешь, в какой я ситуации?! Саша мне не верит, держит в подвешенном состоянии, постоянно звонит, заваливает глупыми вопросами…

– Глупыми?? Может мне не стоит начинать разговор? У меня тоже только дурацкие вопросы. Ты хоть на минуточку догадываешься, что все больше, чем просто неожиданность?

Лариса перестала улыбаться и закрыла рот рукой, как будто испугалась, что наговорила лишнего.

– Почему ничего не рассказывала о своей «любови»? И я тоже глупая, по-твоему? Может на себя стоит посмотреть для начала? Из всех твоих поступков и авантюр – этот самый идиотский.

– Ната, это не поступок и не авантюра. Это моя жизнь…

– Ты в бреду? Жить с женщиной? Тебе уже тридцать пять, а ты все еще в игрушки играешь.

Лариса резко вскинула голову: – Это – не игрушки! Это, действительно, моя жизнь. Я люблю Элю, она любит меня. Мы хотим быть семьей, жить вместе, встречать друг друга с работы, путешествовать, заниматься любовью и воспитывать детей. И мы это делаем. Мы – нормальная семья, почему ты называешь это идиотизмом?

– Потому что так неправильно, Ларис, против природы, разве не понимаешь? Все устроено по-другому. Ты – женщина, тебе нужен мужчина.

– Не тот ли, который меня в поезде изнасиловал, только за то, что я слишком приветливо улыбалась и кормила его яблоками? – Лариса выкрикнула Наташе в лицо.

Старая мерзкая история. Однажды, несколько лет назад, Лариса ездила в командировку в Москву. Пришла после поездки вечером домой к Наташе тихая, вся мягкая, как тряпочка, и осталась ночевать. До рассвета горько проревели, обнявшись.

На обратном пути Лариса ехала в купе с симпатичным и обходительным, как показалось в первые часы общения, мужчиной, чуть старше ее возрастом. Тоже командировочный, ездил опыт перенимать, метростроевец. В полупустом будничном вагоне никто не мешал разговаривать в коридоре у раскрытого окна, курить в тамбуре. Она угощала яблоками, он – армянским коньяком, историями про работу, семью, взрослого сына. Совершенно неожиданно, когда стали ложиться спать, закрыл купе и стал настойчиво обнимать Ларису. Сначала попробовала перевести в шутку, потом отчаянно отбивалась, пыталась орать, но он стал бить. Кулаком в живот. Дыхание перехватило от боли и страха.

Изнасилование состоялось вперемешку с душными признаниями: «Какая классная телочка». Проводница даже слушать не стала: «Твои проблемы! Мне менты в вагоне не нужны! Видела, как ворковали. Сама юбку задирала, так и скажу».

Всю оставшуюся ночь Лариса боялась зайти в купе. Тряслась от нервного озноба на откидном стуле в коридоре вагона. А он – спал! Утром даже попытался поцеловать. Крепко схватив за шею, продышал в ухо: «Пока, девочка, ты – супер».

Никому ничего не сказала. Стыдно, грязно, больно. Только Наташе смогла рассказать. Она же и нашла психолога. На восстановление практически из руин ушли зима и весна.

– Но это же не единственный мужик в твоей жизни. Почему сразу плохое вспоминаешь?

– А ты не знала, что с того момента до Эли я ни разу ни с кем не переспала? – Лариса стала говорить тише, но голос дрожал как струна. – Я придумывала все романы, лишь бы тебя и других не пугать.

– Неужели из-за того случая ты так изменилась?

– Я не менялась, Наташ, в том-то и дело. Какая есть, и ничего не сделаешь. Помнишь, на пятом курсе после зимней сессии мы ездили в дом отдыха? Вот там я слишком много выпила и ушла на ночевку в комнату к девчонке. Не скажу к кому, ты ее тоже знаешь, училась с нами. Она первая начала меня целовать. Я так испугалась, что протрезвела. Но мне понравилось! Мы всю ночь не спали, разговаривали и занимались любовью. Настоящей любовью, а не сексом…

Каждое слово, будто острыми иголками прикалывало к дивану, голова начала болеть, воздуха не хватало. Ларису как прорвало:

– Это было как волшебство! С мужиками я себя тоже неплохо чувствовала, но всегда ту ночь вспоминала как лучшую в жизни. Психолог помогла, объяснила, что ничего страшного нет. Я просто свою сущность не знала. Этот кобель в поезде дал урок, что надо уметь слушать себя и видеть со стороны. Поступила с ним как любая бабенка, которая знает о предстоящем случайном сексе и соблазняет целенаправленно. Хотя искренне верила, мы будем просто общаться и все! А все потому, что подсознательно в мужиках вижу только друзей, а сплю с ними, потому что все женщины так делают!