Игорь Сотников - Напасть

– Ты это чего? – задался вопросом Аз, мимо которого не прошли странные манипуляции Бу с карманами этого лица, пока что без личности.

– Чего спешить то. Ведь мы туда, всегда успеем, – бесстрастность высказываний Бу, не позволяет в чем-то его заподозрить.

– К тому же он, я уверен, скоро выйдет.

И стоило Бу это сказать, как гражданин, на чьем лице теперь было видно отражение личности, показался у выхода. После чего, он, определенно чем-то довольный, к удивлению не только Аза, но и Бу, подмигнул тому, и более твердо, чем до этого стоял на своих все-таки слегка алкогольно-податливых ногах, направился в сторону выхода из парка.

– Дай человеку то, что ему надо, и результат не замедлит себя ждать, – Бу все-таки раскрыл себя перед Азом, для которого теперь стали ясны эти манипуляции с карманами гражданина.

– А не кажется ли тебе, что это дешевый ход? – уставившись на довольного Бу, Аз так и хочет согнать с него маску самодовольства.

– Я бы так, не сказал, – став мгновенно серьезным, заявил в ответ Бу. – Думаешь, не слишком имущему нужен только медный грош или, на худой конец, золотой? Ничего подобного. А у него, в отличие от сознания имущего, зажатого рамками своей обогатительной страсти, диапазон нужд варьируется куда шире, и материальность в нем занимает далеко не первое место. И моя небольшая помощь, хоть и существенна, но всего лишь способствует, а не определяет. Когда как для этих, так называемых, ни в чем не нуждающихся, находящихся в жестких тисках своей жадности, и пребывающих в тесном кругу своих единомышленников и телохранителей, для них, ужатых этой невозможностью о чем-то другом подумать, любой твой ход будет дешевым трюком. И при всей легкости понимания их бытия, между тем, задача помощи им, практически неосуществима, ввиду вышесказанного дешевого хода. Пока… – Тут Бу, задумавшись, замолчал, после чего, заметив, что они так и стоят, загораживая вход в палатку, решил, что стоять у порога судьбы (на афише при входе, значилось: «На пороге Судьбы»), негоже, и его нужно либо сразу переступать, либо же даже не подходить, так что, раз они уже вступили, то значит, пора бы и преодолеть его.

– Что, опять клиентов у меня уводишь? – из темноты, способствующей ясновидению, и окружающей всю внутреннюю обстановку внутреннего помещения, где только стоящий посередине стол с находящимся на нем хрустальным шаром, неведомым способом дававшим свой искрящийся свет, немного освещавший все это пространство, донесся уже знакомый голос, обращенный к вошедшему вместе с Азом Бу.

– А ты мне, как будто бы, не подыграла, – смеющийся Бу, усевшись на стул перед столиком с шаром, не лезет за словом в карман, и бросает свой контраргумент находящейся по ту сторону шара, как значится на афише, хозяйке салона госпоже Судьбе. Которую Бу, из-за зловредности своего характера, запанибратски предпочитал называть сокращенно Су.

– Ну, а что я могла поделать, когда ты мой любимчик. Своего рода, мой баловень, – в свете шара, слышно, как посмеивается и видно, как разводит руками Су.

– Тогда почему я, ни Бэ, ни Мэ, а какой-то Бу? – Бу очень быстро переменчив.

– Ну вот, наверное, поэтому, – аргументы Су, как всегда, сногсшибательны, и Бу очень даже не зря присел на стул. Так что можно предположить, что подобный разговор был не внове, и раз за разом заканчивался определенно слышимым хихиканьем госпожи Су и ответным бурчанием Бу.

– Ладно, давай к делу, – поерзав на месте и, видимо, настроив себя на серьезный лад, Су со свойственной ей суровостью, обрушилась на Бу:

– Ты мне, голубчик, лучше ответь. Почему ты опять занимаешься самовольством? И вместо того, чтобы, как я тебе сказала, действовать через клиентку, решил применить радикальные методы, и создать зигзаг судьбы поворота клиента.

– Да как, мы можем?! Ведь наше дело маленькое, всего лишь можем, как направлять. Когда твое – предопределять, – ухмыльнулся Бу. – Да к тому же, цель оправдывает средства.

От циничности слов Бу, Су чуть было не задохнулась.

– К тому же, клиентка, такая уж, очень… замкнутая, – сбивчивость Бу еще больше выводит Су, усмотревшую в действиях Бу некоторую его сердечную предвзятость, которую она, как особа особо ревнивая, допустить никак не может.

– Сдается мне, что ты, судьбоносец, желаешь мне сказать, что уже вырос из своей роли, и хочешь не располагать, а замысливать, – звук перетасовки карт не может не сопровождать такие заявления, и Су, как и все подобные ей натуры любящая всякие эффекты, дала Азу и Бу послушать, как она ловко обращается с колодой.

– А кто же этого, не хочет, – все же не может не дерзить в ответ Бу.

– Ладно уж, раз ты такой нетерпеливый, то я пойду тебе навстречу, и дам возможность, как ты там любишь говорить… ах, да, раздвинуть сковывающие всех вас, и других вас, рамки судьбы, – данное заявление Су, судя по внешнему отражению Бу, было для него очень даже неожиданным. – Только не забывай главного, а именно того, что судьба это персонификация не только прав, но и ответственности.

– Ты меня опять недооцениваешь, – не в характере Бу было промолчать, и просто молча порадоваться, что, наверное, и есть заложенная в нем судьба, которая видя свое отражение в нем, вечно привечает Бу.

– Только не говори мне потом, что я мол, так думал, – Су не упустит момент, чтобы не прочитать нотации.

– Чтобы понять отличие общего от индивидуального, много думать не надо. Просто задай себе вопрос: «Кто несет ответственность?» И по лесу рук, сразу поймешь, где тут общее, а где нет. А всякие там «я думал», это что-то вроде заявки на твою безответственность, где ты, думая как присоединиться к праву, отмел прочь всякую на то ответственность.

– А я думал, ты не такая, – контраргумент Бу, выбивает почву серьезности из-под ног Су, которая, сбитая с мысли этим однозначно дерзким не в тему выпадом Бу, тем не менее, определенно испытывает желание слышать такие слова в свой адрес.

– Ты мне, поговори еще, – в свою очередь, Су тоже не так проста, и умеет очень двусмысленно ответить.

– Ну, так что? Из твоих слов значит, что я могу… – поднявшись на ноги, Бу не успел договорить, как вставленное Су слово: «Можешь» закрыло все не проставленные буквы вместо точек, и Бу, прихватив с собой удачу, которую Су не прочь посулить всяк сюда входящему, вместе с Азом выдвинулся на выход.

– Ну, так что вы решили? – спрашивает мастер-набойщик у девушки, занявшей место в одном из кресел, где совершаются все эти кровавые тату-таинства по преображению вашего безмолвного тела, из неискушенного в нечто иное сказуемое.

– Ещё немного посомневаться, – непосредственность девушки, а может её природная красота, не выводит из себя этого, повидавшего всякие виды, и не имеющего на своем теле живого чистого места без видного тату рисунка мастера-универсала с говорящим именем Злой. Который был бы не прочь с ней не просто поговорить, но также кое-что и поделать, но когда профессионализм берёт свое первое место, приходиться подчиниться ему.