Игорь Ассман - Восставший из прошлого. Приключенческий роман

Наша встреча произошла через полчаса, когда четверка подошла, окружила меня со четырех сторон, и с каким-то хмурым любопытством оглядывала мою худощавую фигуру. Мне даже показалось, что они просто никогда в жизни не видели белого человека с о светлыми волосами. Сами же они были из чистейшей африканской расы, с выпуклыми большими губами, черными кудряшками на голове, и черные как смоль, с розовыми ладошками.

– Гыбу! – вдруг издал похожий звук один из них, наверное, старший, он стоял передо мной. – Я пытался определить хотя бы интонацию, чтобы понять, что он от меня хочет. Неожиданно, стоящий сзади, больно влепил мне палкой по спине. Я сразу же поднялся, и увидел, что в другой руке, где не было палки, был зажат обычный камень.

– Вугу! – прорычал старший, и показал мне палкой в сторону зеленых кустов, откуда они вышли. – Потом, оборачиваясь, он медленно тронулся туда, а я пошел за ним следом. Еще двое шли по бокам, и один сзади. Никто не спешил, и мы дошли до зелени почти за час, причем я просто обливался потом, а они выглядели абсолютно нормально.

Наконец мы подошли к кромке кустарника и пошли дальше по утоптанной тропинке, выйдя минут через десять на широкую опушку. Я огляделся.

Видимо на этой опушке и жило все племя, но то, что я увидел, заставило меня вспомнить пещерный век, только без пещер. Я насчитал взрослых человек двадцать, и, наверное, столько же и детей всех возрастов. Все были абсолютно голые, и сидели большим кругом прямо в центре поляны на мягкой траве. Высокие кусты, некоторые величиной с небольшие деревца откидывали прохладную тень, возле многих стояли разбитые кокосовые орехи, их молоко было или давно выпито, или вылито, сейчас, расколотые, а не разрезанные, они служили посудой для воды, другой посуды я просто не увидел. По окраине поляны стояли самые примитивные шалаши, не знаю, на чем они только держались. Стены были покрыты упавшими с пальм еще зелеными или уже высохшими листьями, которые кое как крепились к верху. В таком шалаше могли уместиться два взрослых человека, или один взрослый с двумя детьми. В принципе, так оно и было. Но меня поразил один домик, если его можно было так назвать. Каким-то образом в землю были вбиты или вкопаны четыре средних ствола небольших деревьев, поверху по периметру их соединяли длинные палки, привязанные какими-то нитями, типа тонких лиан, а может, даже корнями деревьев. Все остальное было тоже закреплено глинными палками, привязанными таким же способом, а лишь потом все застилал ковер из широких пальмовых листьев. В такой дом или будку даже был вход, а вместо двери висела штора из разных листьев. Строение резко отличалось по совершенству от примитивных шалашей, и явно принадлежало какому-нибудь вождю или старейшине.

Я стоял возле круга сидящих людей, и на меня пялились около сорока пар глаз, как взрослых, так и детских. В их взглядах я заметил только интерес, никакой враждебности или гостеприимства. Неожиданно один пацан подошел ко мне и стукнул меня сухой палкой по ноге, я не знал, что делать. Да, наверное, я мог убежать отсюда, ведь я был в обуви, а все – босыми, и никто бы меня не догнал. Но в этом доисторическом племени была вода, и наверное, конечно же, и еда, и я задумался. Тем временем, ко мне потянулась вся детвора, и каждому было интересно стукнуть меня палкой. Насколько я понял еще там, единственным оружием этого племени была простая палка и такой же простой камень, булыжник, ничего другого не было. Но тот единственный дом не мог быть построен только этими орудиями, и я ждал, что из него кто-то выйдет и покажется. Но время шло, а сидевшие кругом люди начали переговариваться, насколько я понимал. Обо мне. Их язык состоял из одиночных слов, даже просто каких-то звуков, набор которых не выделялся изощренностью. Вскоре разгорелся даже какой-то спор, причем все женщины молчали, говорили только мужчины и парни. Но когда звуки стали громче, неожиданно, из единственного строения, похожего на дом, появилась молодая женщина, и все сразу же стихли. Я обернулся к ней и мы долго стояли, глядя друг на друга. Она тоже была видимо африканкой, но резко отличалась от остальных. Губы у нее были тоньше, нос длиннее, и цвет кожи был светлее. Ее можно было даже назвать по сравнению с остальными симпатичной, и на вид она была где-то моего возраста. У нее единственной был пояс с листьями, то есть, хоть самодельная, но юбка, хотя груди были открыты как у всех, и стояли торчком.

– Флоу, – вдруг сказала она, не отводя глаза. Я стоял, как вкопанный, не зная, что это значит. – Флоу, – повторила она, и ткнула в себя пальцем.

– Джон, – наконец я понял и улыбнулся. Но дальше разговора не было.

– Тибе нуку запо, – произнесла она что-то, типа этого, обращаясь к сидевшим. – Суму тубу лапи.

– Лапи гуту, – встал пожилой мужчина. – Коре тине пета?

– Коре Шон сита мета, запо куру. – Спокойно сказал Флоу и повернулась ко мне.

Я наблюдал за ними и, естественно, не понимал ни слова. Сейчас я опять смотрел на девушку.

– Шон гуту пета лика, коре муну лото. – Она показала мне в сторону своего дома, однако, я опять ничего не понял. Она заметила это, и подойдя ближе, и взяв меня за руку, легонько потянула к своему дому. У входа она слегка меня подпихнула, и я вошел вовнутрь. Весь пол был застлан шкурами диких животных, а в углу, видимо была устроена кровать из сена, высохшей травы, покрытая тоже большой шкурой зебры. Сомнений, что это была Африка, у меня не осталось. В доме валялась еще куча всякого хлама, куски деревьев, коры, какие-то палки разных размеров, и тому подобное. Флоу показала мне на свою кровать и закрыла глаза, насколько я понял, она отвела мне место для ночевки, и мне захотелось ее отблагодарить. Я показал ей просто на пол и закрыл глаза, а потом дотронулся рукой до ее кровати, и закрыв глаза, прикоснулся к ней. Но та, видимо ничего не поняла.

– Току, – показала она на кровать, – меда – она взяла в руку палку, – тара – Флоу дотронулась до шкуры. Я понял, что она меня учит, и повторил эти три слова. – Шон гуту маку, – она раскрыла рот, и жестом показала, что ест. Только я уже три раза слышал слово Шон, и только теперь до меня дошло, что это мое новое имя, сочетание букв Д и Ж они произнести не могли. Потом она взяла меня за руку и вывела из дома. Сидящие кругом одновременно замолкли, видимо они продолжали обсуждать мой приход. Неожиданно сидевший в кругу парень встал, сделал шаг в сторону и помочился, а затем вернулся на место.

– Да, уж, – подумал я, – спасибо тебе мой дорогой друг Майк, похоже ты переместил меня в первобытно общинный строй, эту сборку нельзя было назвать даже племенем, это была община, да и то низкого пошиба.

Солнце клонилось к закату, и все стали смотреть в одну сторону. Мы с Флоу опустились неподалеку, и та продолжала меня учить местному языку. В конце концов я уловил, что он очень беден, и за неделю я его выучу. Например, слово дерево обозначало все деревянное, то есть само дерево, пальму, куст, палку, ветку и все остальное. Еда – то же самое, и остальные вещи тоже. Глаголы были, но только в одном времени и падеже, а вот прилагательных было совсем мало, их больше показывали жестами, как и часть глаголов.