Елена Кшанти - Дыхание ветра

Решено, я буду Бодхисаттвой. Стану Бодхисаттвой и буду заботиться о других. И это внезапное решение как-то смело наполнило душу Володи чем-то значимым и несомненно высоким. Он улыбнулся и обвёл взглядом зал, где по стенам висели тибетские танки, перед ними стоял алтарь на котором курились благовония и блестели позолотой чашечки для подношений. Его друзья по Дхарме слушали внимательно лекцию тибетского Ламы и, вероятно, даже не догадывались, что вот он уже принял решение, что он, Владимир, уже кардинально поменял свою жизнь к лучшему и теперь готов принять на свои плечи огромный груз забот и проблем своих собратьев. Он посмотрел на свою любимую подругу Лизу, с которой приехал на лекцию. И она, как бы почувствовав его благие намерения, повернула к нему лицо с еле видными веснушками и улыбнулась, сжав тихонько его ладонь. Володя, посмотрел на своего соседа, у которого болели ноги, и от изнеможения он вытянул их вдоль сидения и легонько растирал их рукой. И ему стало его жалко. Потом посмотрел на худенькую девушку с мелированными волосами, что сидела впереди, она зябко поеживалась и всё время поправляла сползающую кофточку с прекрасно-выточенного плечика. И он даже почувствовал, как ей прохладно в этой летней кофточке, которая была больше похожа на маечку. И сердце его переполнилось радостью и умилением от того, что на какой-то миг он понял, как всех он может чувствовать, как их любит и желает им счастья.

Но лекция закончилась, и проводив Ламу с белыми шёлковыми шарфами, люди стали не спеша стекаться к выходу, рядом с которым находились полки с обувью, потому что в зал для практики рекомендовалось проходить босиком.

«А где же мои туфли? Вы не видели мои коричневые туфли с пряжкой? Никто не видел мои туфли? Что же мне делать?», – вопрошал, готовившийся заплакать, голос девушки, которая успела накинуть кожаную куртку на свою то ли кофту, то ли майку.

«Вот оно, вот этот момент, когда я могу проявить свою бодхичитту и помочь ей», – подумал Володя.

«Давайте я помогу вам поискать их?», – предложил он.

Лиза удивлённо оглянулась, но промолчала, и встала в сторонку, чтобы подождать, когда вопрос с пропажей туфель разрешится.

Но люди всё шли и шли, и их было много. Они отталкивали Лизу всё дальше по коридору, будто щепку, которая несётся в потоке бурной реки, пока всё-таки эта щепка не перестала сопротивляться этому мощному потоку и не оказалась на улице. Пронизывающий ветер сразу обнял её за плечи, слегка задрал короткую юбку, дерзко обдул лицо и затерялся в накрученных локонах. Она встала на крыльцо и поежилась от холода. Была глубокая осень, и вечер не сулил сильного и внезапного потепления.

– Я скоро, вот только найдём туфли этой девушки и я вернусь, – проговорил скороговоркой, внезапно появившийся Володя, и быстро скрылся обратно в потоке выходящих людей, протиснувшись обратно к двери.

Шло время, и уже все знакомые и даже знакомые знакомых поговорили на крыльце с Лизой, и пожелав ей доброго вечера, удалились в метро и разъехались по домам на своих машинах, а Володя всё не выходил. Улица опустела, крыльцо и двор тоже. Прошло больше часа, а замёрзшая Лиза всё вглядывалась в дверь и ждала появление своего друга. И он вышел вместе с девушкой, но она была в каких-то тапочках, которые явно были ей не по размеру.

– Ничего так и не нашли, все разошлись и полки опустели, а туфли исчезли.

– И туфли-то новые, модные были, – пролепетала чуть не плача девушка, и её длинные мелированные волосы, казалось, тоже поникли, потеряли своё свечение благополучия и достатка.

– А это откуда? – спросила Лиза, показывая на тапочки.

– Уборщица этого клуба дала.

– Ну хоть так…

– Да как же так, я же не поеду в них на метро до Текстильщиков!

Володя растерялся, посмотрел на Лизу, на девушку, и промолвил:

– Лиза, я думаю, что её надо отвезти на нашей машине.

– Да, но ты же знаешь, что я обещала маме быть дома не позже одиннадцати, она ведь болеет и ей надо сделать уколы. А если мы поедем сначала до Текстильщиков, то уж точно не успеем вернуться и к 12 часам ночи.

– Ну тогда поезжай на метро, а я подъеду позже … Мы же должны воспитывать в себе Бодхичитту. Как сказал Учитель, надо помогать людям, особенно если они попали в беду.

Лиза промолчала, зубы уже нещадно стукались друг об друга, ноги заколели, и тонкое пальтишко совсем не согревало ни тело, ни душу. А времени до закрытия метро оставалось совсем немного.

– Хорошо, – выдохнула она.

– Вот и славно. Я отвезу её и сразу к тебе приеду.

От метро надо было идти вдоль забора старого заброшенного завода. Каблуки нещадно цокали и ноги подворачивались. Она не привыкла ходить на них, а одела эти туфли только потому, что ехала на лекцию на Володиной машине и рассчитывала вернуться на ней же.

За её спиной вдали аллеи виднелись силуэты, и это как-то успокаивало, но на повороте пара пожилых людей свернула, и на аллее остался только один мужчина, и он сразу же прибавил шаг. Лиза услышала, что шаги стали более быстрые и оглянулась. Мужчина приближался, к высотке, где она жила надо было идти ещё через сквер, набирать код замка, бежать по лестнице вверх, ждать лифт…

Выхода не было, она рванула к ближайшему дому, но подвернула каблук и чуть не упала. Мужчина заметно оживился, и почти уже побежал к ней. Тогда она сняла туфли и босиком по обжигающему холодом асфальту помчалась к первому попавшемуся подъезду.

Подбежав и рванув дверь, она поняла, что дверь не откроется. Ведь теперь всё везде закрыто… Она судорожно осмотрелась по сторонам, и побежала вдоль решетчатого заводского забора. На её счастье, около ворот, она увидела светящееся окно дежурного. «Надо же», – подумала девушка, «а ведь раньше я не видела, чтобы завод кто-то охранял». Лиза с разлёта забила висячим замком от ворот по стальным прутьям и закричала в голос. Выбежавший из-за поворота мужчина, тут же остановился. Свет фонаря, слабо освещал его одутловатое лицо, с низко надвинутой кепкой.

– Что вам от меня нужно? – спросила, повернувшись к нему Лиза, услышав, как дежурный её услышал и стал открывать дверь.

– Да я просто познакомиться хотел, – сказал, замявшись, мужчина.

– Вот так ночью, гоняясь за мной?

– Ну не хочешь, так и скажи, – пробубнил слегка наигранно он, и стал пятиться назад.

Вышел охранник.

– Чё надо? – грубо начал он.

Лиза растерялась ещё больше.

– У меня тут каблук сломался… – начала стуча зубами она.

– Ты, что дура, тут ночью каблуки чинить собралась? Вот шалава… ещё хахаля сюда подозрительного притащила, я что вам тут… – закричал дежурный, дыхнув на Лизу перегаром.