Виктория Новак - Рассвет Инлиранги

В результате мощного удара о грузовик легковушку не только резко отбросило на обочину, но и искорежило, расплющив в груду железа. И это стало ловушкой для Алисы, ее так сильно зажало сзади, что уже невозможно было вытащить обычным открытием дверей. Металлический капкан со страшным лязгом сжал Алису. Судьба как будто испытывала ее, вынося свой приговор: раздробленные кости пальцев ног, сломанные ноги, поврежденный позвоночник, болевой шок и невозможность ходить. Страшно подумать, что она пережила!

Алиса очнулась после страшной аварии от дикой жары и боли. Облизнула пересохшие губы и попробовала шевельнуться. Голова гудела, руки немного двигались, а ноги… Ноги были придавлены чем-то тяжелым, металлическим. Она попробовала двинуться и резкая боль в ногах и спине накрыла ее адской волной. Алиса потеряла сознание.

Спасатели приехали лишь спустя 40 минут, вслед за ними и машина скорой помощи, и патрульные службы. Оказалось, что Алису можно достать из покореженного авто только при помощи специальных инструментов. Чтобы сохранить ей хотя бы жизнь, не говоря же об остатках здоровья, спасателям пришлось агрегатом по резке металла буквально вырезать куски железа из покореженного автомобиля. После полутора часов напряженной работы они вызволили Алису из разбитого авто.

Лежа на носилках скорой помощи, Алиса на мгновение очнулась от чьего-то неловкого движения, что причинило ей сильную боль. Она прошептала так громко как могла: «Где Артур, что с ним?». Кто-то из спасателей усмехнулся: «Да жив твой жених, в рубашке родился, так вылететь из машины и голову не раздробить, это не всем дано!».

Вбежав в палату, Артур увидел ее маленькое худенькое тельце на кровати, в нос ударил запах медикаментов. В память надолго врезалась эта картина: большие глаза возлюбленной, наполненные слезами и страхом.

Его тело напряглось, скулы пришли в движение, кулаки сжались. Он почувствовал желание защитить и вытащить ее из этой постели во что бы то ни стало! В этот момент глаза Алисы наполнились благодарностью Богу, что он жив, стоит перед ней весь такой сильный, готовый в бой за свою любовь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я не могу ходить…. Мне страшно… Неужели я никогда больше не смогу ходить? – прошептала она.

Слезы хлынули из ее глаз, она представляла себя с ним той, какой она была раньше. Когда она могла путешествовать, танцевать, наслаждаться любовью со своим милым, нежным и сильным Артуром. И теперь она будет инвалидом… А он либо будет привязанным к ее коляске, либо уйдет. Она боялась, что второе ей придется пережить рано или поздно, и она останется одна. Вечно сидячая, беспомощная. Отчаяние отравляло её разум. Артур ощутил это все как свое и впал в растерянность. На миг это лишило ее сил.

– Все будет хорошо! Вот увидишь. Мы не одни, – сказал он, взяв себя в руки.

Его взгляд наполнился решительностью. Алиса почувствовала надежду и сжала его руку сильнее.

– Спасибо, любимый! – с надеждой в голосе произнесла она. – Я верю тебе!

Он обнял свою любимую и нежно поцеловал в губы. Он решил во что бы то ни стало поставить ее на ноги!

Более-менее придя в норму, Артур снова пошел в вуз и, зайдя в поточную аудиторию, где было человек 200 студентов, стал им рассказывать свой опыт клинической смерти и что он увидел.

– Друзья, я пришел к вам не для того, чтоб убедить вступить в какую-нибудь сетевую компанию или что-то продать вам. Нет! Я хочу открыть вам глаза на правду! Несколько дней назад я умер, то есть не до конца, конечно, иначе бы я не стоял сейчас перед вами. Это была клиническая смерть, и она открыла мне много нового. Например, вам говорили, что когда человек умирает, то после смерти ничего нет. Это не так, вас обманули. После смерти вы будете думать и чувствовать так же, как и при жизни, более того, когда я был в клинической смерти, мое тонкое тело прочитало мысли тех, кто это подстроил. Это была не случайная катастрофа. Верхушке невыгодны мыслящие люди, и они их убирают.

Но главное, что после смерти я попал в тот коридор, о котором так много говорят, и там есть свет! И он прекрасен! Никакие блага мира не сравнятся с этим светом. Там будто дом родной. А все, что вас тревожит и печалит здесь на Земле, там просто растворится в любви этого света. Так зачем тратить жизнь на механичные страдания? Поверьте: все из того, что вам кажется важным сейчас, там просто исчезнет. А вы придаете этому столько значения, тратите столько сил, переживаете…

Но не успел он докончить свой рассказ, как вбежала охрана с санитарами, и его увезли в психбольницу. Вначале он не понял, что происходит. Просто в аудиторию вошло пятеро человек: двое охранников, которых он знал, и три человека в белых халатах. Один из этих троих был маленького росточка, в очках, с дипломатом в руках и интеллигентной наружности. А двое были просто огромного роста, очень широкоплечие, здоровые. Входя в дверной проем, им приходилось немного наклонять голову. На их лицах было такое выражение, как будто их мозг давно отдыхал от умственной работы. Один из них встал, закрыв своей спиной весь дверной проем. Охранники по сравнению с ним смотрелись просто как игрушечные. Второй амбал вместе с маленьким человечком в очках прошел в аудиторию. Маленький человечек сел за преподавательский стол.

– Так! На что жалуемся? – с наигранной доброжелательностью спросил он, открывая свой дипломат и вытаскивая из него какие-то бумаги и ручку.

– На то, что нас неправильно учат в институте! Нас делают здесь дураками, лишая настоящего знания и заставляя много зубрить, – пламенно изрек Артур.

– Так-так! Очень хорошо. Я вас внимательно слушаю. Продолжайте дальше, – деланно-приветливо улыбнулся тот.

– Вот я недавно, когда был под наркозом, получил нормальное знание, которое взорвало мой мозг!

– Взорвало мозг, – эхом отозвался человек в очках, что-то записывая в своих бумагах, – а что было дальше?

– А вы что, записываете, что ли?

– Да, немного записываю. Это может пригодиться.

– Кому это пригодится? – немного удивился Артур.

– Успокойтесь, молодой человек, мы все делаем для вашего же блага.

– Тогда, если это так, велите всех студентов исключить из института, а институт этот разогнать к чертовой матери. А преподов – на мыло.

– Очень хорошо. Преподов на мыло, – эхом вторил непонятный человек.

– А что это вы все за мной повторяете? – недоуменно спросил Артур. – И что вы все пишете и пишете? Вы что, нормально поговорить с человеком не можете?

– Успокойтесь, успокойтесь, молодой человек, я записываю только то, что вы говорите, и ни строчкой более.

– Все они тут только и делают, что грызутся между собой, подсиживают друг друга, вымогают взятки из студентов, девчонок вынуждают делать непотребства, нас одурачивают и трясут своими старческими задницами.