Борис Благовещенский - Судьба в желтом платье. Проза. Фантастика. Трагедийная драма

Полная противоположность Игорю, Николай принадлежал к той категории людей, которые за все дела, важные и неважные, легкие и трудные, берутся сходу, не задумываясь. Его хорошо подвешенный язык работал безустанно, как отбойный молоток. Веселый и несколько легкомысленный, он легко заводил знакомства с любым человеком. За два дня в Каролино-Бугазе у него появилось не меньше десятка, по его словам, интересных девушек и теперь он, конечно, не скучал. Он застал Игоря в тот момент, когда тот бился над проблемой предстоящего знакомства.

– Ну что, все просвещаешься и вдохновляешься, – сказал Колька, не подозревая, что за мысли в голове друга.

– Да не совсем так, – задумчиво ответил Игорь, продолжая лежать на спине. Николай, посмотрев на лицо друга и увидев на нем сосредоточенность, не без интереса спросил:

– Что, есть новые стихи?

– Нет, – ответил Игорь, – хотя подожди, – вдруг оживился он, – хочешь, экспромт выдам?

– Давай, валяй,

– Вот, посмотри, белые облака. На что они похожи?

– На что? На облака, ну, еще на хлопья ваты.

– Чудак ты. Хлопья ваты – это неинтересно. Вот, послушай, что я думаю.

– Облака… словно стадо овец, полем, из далека, в дальний неба конец, все плывут облака, а за ними с кнутом, как невидимый дух, на коне молодом – старый ветер-пастух…

– Великолепно! – восхитился Николай. Значит, вдохновился, на пользу тебе идет Бугаз.

– Это получилось совсем внезапно. Сверкнула мысль, и погасла.

– А тебе бы вот такой источник вдохновения, – указал он взглядом на симпатичную девушку, стоящую у раздевалки.

– Она подстриженная, а мне нравятся длинные волосы.

– О, у тебя еще и вкусы есть. Тогда почему ты отрекся от Лены? У нее ведь неповторимые волосы и она по тебе еще и сейчас сохнет.

– Просто мне другие нравятся. Я понимаю, что она замечательная девушка, но таких, как она, много. Да и стихи она не любит. А я хочу встретить такую, чтобы была нежна, как букет роз, ласкова, как утренний луч солнца, – впадая в мечтательную грусть, проговорил Игорь,

– Как же она будет любить стихи, если ты о ней не написал ни строчки, а женщины очень самолюбивы, мой друг, – авторитетно заявил Николай.

– Чтобы написать стихи о девушке, нужно от нее с ума сходить.

– Ну, ищи свой несуществующий идеал. А я вот предпочитаю не отказывать во внимании хорошеньким девушкам и, как видишь, мне никогда не скучно и нет никакой надобности тратить время на сочинение стихов. Жить надо проще и не создавать для самого себя лишних проблем.

Безобидно начатый разговор начал приобретать острый характер. Игорь чувствовал, что он может закончиться очередной ссорой с другом, но закончить его на этом месте означало бы согласиться с Колькой, в том, в чем он никогда с ним не соглашался.

– Но согласись, – продолжал Игорь, – что разбрасываться своими чувствами не в твою пользу, не говоря уже о твоих «хорошеньких девушках».

– Ерунда, любовь не жидкость, которую можно накопить, поставив плотину, или пролить, пробив дырку в сосуде.

– Но и не вещь, которую можно кому угодно давать взаймы и возвращать. В таком случае любовь теряет свой смысл, свою ценность. Твои ежедневные увлечения ничего не стоят, кроме душевной пустоты тем, кого ты увлекаешь на несколько дней. Любовь – это святое чувство, – решительным тоном, дающим понять, что больше не желает разговаривать на эту тему, сказал Игорь.

Николай помолчал с минуту, давая остыть внезапно вспыхнувшему другу, затем примирительно, как бы про себя, сказал:

– Чудак ты какой-то, не от мира сего. Какой же, по-твоему, должна быть любовь? Как у шекспировских Ромео и Джульетты? Да это же глупо, чтобы ложиться в гроб с любимой, когда вокруг столько прекрасных и милых женщин. Если бы все так преданно любили, то человечество давно уже истребило бы себя. И, вообще, такая любовь, слава Богу, существует только в сочинениях писателей для того, чтобы людям не скучно было жить и наслаждаться настоящей любовью. Вот посмотри, – кивнул Николай в сторону двух девушек, стоявших на солнце после купания, – какие грации, сколько в них прелести. Вкусить такой плод – это же наивысшее счастье. Не верь тому, кто говорит, что все женщины одинаковы. Каждая из них хороша по-своему, и чем больше их у тебя, тем больше тебе их хочется. Всех их познать невозможно, но стремиться к этому нужно, – закончил он свое наставление.

– Это мы уже где-то слышали: чем больше имеешь, тем больше хочется, всех перелюбить невозможно, но стремиться к этому нужно.

– Любовь, как сказал один поэт, бывает разной, «бывает отблеском на льду, бывает болью неотвязной, бывает яблоней в цвету». Но то, о чем ты говоришь, никакого отношения к любви не имеет. Это всего лишь животный инстинкт, который сидит в тебе от твоих далеких предков. Кроме естественного влечения к женщине, есть еще чувства, побуждения, которые отличают современного человека от его пещерных предков. Жить одним влечением без этих человеческих чувств, значит, опуститься до уровня обезьяны, – с едким сарказмом ответил Игорь.

– Помнишь, – продолжал он, – у Александра Блока по этому поводу есть такие строчки: «Только влюбленный имеет право на звание человека»?

– А, по-моему, он здорово гиперболизирует. Так, кажется, это у поэтов называется? А если я не способен быть Ромео, то, что ты мне прикажешь делать? Каждый любит, как умеет.

– Вот в этом ты прав, – согласился Игорь, – так любить, как Ромео и Джульетта, не всем дано, это дар небесный, им надо обладать.

Он вспомнил взгляды незнакомой девушки и посмотрел в ее сторону. Она, искупавшись, сидела на песке и причесывала слегка намокшие, не очень длинные, но пышные волосы.

– Пойду, искупаюсь, – сказал Игорь и, ступая важной походкой, прошел мимо нее, глядя в противоположную сторону.

Во время купания вода, очевидно, придала робкому юноше смелости и решительности. Выходя из воды, он твердо решил остановиться возле прекрасной незнакомки и заговорить с ней. Но судьба решила иначе – на том месте, где лежала она, было пусто. Игорь окинул взглядом пляж и увидел ее в белом платье в синий горошек, поднимающуюся по тропинке на крутой берег.

На следующий день, утром, Игорь, придя на пляж, расположился на прежнем месте. Некоторое время спустя, на свое же место явилась знакомая компания с гитарой, на топчанах, как и вчера, лежали те же девушки, но ее не было. Солнце уже подходило к зениту. Игорь прочитал уже больше сотни страниц монографии о творчестве Пушкина, когда вновь почувствовал на себе необъяснимое действие ее взгляда. Она смотрела на него сквозь большие круглые стекла модных очков. Они были не очень темные и за ними угадывались ее глаза. Игорю очень захотелось узнать, какого они цвета, Он желал, чтобы они были черными, но цветные стекла очков не давали возможности определить, так ли это. Ее красивые волосы темно-золотистого цвета были разделены на две небольшие косы и касались ее плеч. Овальное лицо с правильной формы носом и красиво очерченными губами было мило и приветливо.