Юрий Дьяконов - Алмазный рубль

Уличная прохлада приятно освежала. Полная луна светила нехарактерным для сентября красноватым светом, но безмятежный вечер как нельзя лучше подходил для пробежки вдоль Майна.

– Послушай, друг мой. Я, как и ты, исполняю приказы. Она не дура. Эта полоумная, как ты говоришь, отвечает за сборку всей «Grobe Maschine». К твоему сведению, она только что закончила большой проект в Норвегии и теперь направлена в Якутию. Эта особа из тяжеловесов. Она нужна нам. До завтра. Счастливой пробежки!

Клип громко стукнул по клавиатуре телефона. Протокол нарушен, нет никаких сомнений. Крайне подозрительно вводить в команду нового игрока, когда она уже полностью укомплектована. Кандидатура Брендибуш даже не прошла обсуждение. На нее не заведено досье. Это совсем не похоже на Дортмунда. Стоило быть осмотрительнее. По опыту Люгер знал, что гнев мешает ясно мыслить. Он отложил тему до завтрашнего утра и вернулся к текущим заботам. Нужно преподать Брендибуш, этому соблазнительному куску надушенной плоти, урок про ассиметричные ответы. Она решила, как и многие до нее, что оппонент станет отвечать по написанному ею сценарию. Если я сделаю это, он сделает то. Наполеон думал, Россия сдастся, как только его солдаты захватят Москву. В конце концов, именно так всегда поступала побежденная сторона. К его полнейшему смятению русские сожгли Москву дотла и дождались снега. Путь домой получился длинным, многие его не осилили. Люгер медленно шел к Mercedes. Осколки истории, несоразмерные событиям современности, врывались в его мысли непрошенными гостями.

Он хотел курить с тех пор, как бросил. Нужно было выпить чего-то покрепче. К тому же Брендибуш пробудила в нем желание. Все, чего в данный момент требовал организм, вредно (или врут специалисты). Давно, когда ездил по обмену в Мичиган, он любил послушать госпел в черных церквях. Там его всегда принимали радушно. Сидя обычно в заднем ряду, он всеми порами впитывал новую разновидность соула. Русскому эти ритмы и такты казались чужеродными, но мощь задевала за живое. Английский давался все проще, и проповеди звучали завораживающе. Чернокожий священник говорил, а хор усиливал его слова песней и музыкой.

– Стакан убьет тебя, наркотик – унесет, избыток женщин заморозит сердце, а вместе они озлобят тебя! Любовь – всему ответ. Раскройте сердца и карманы, дети мои. Восхваляйте Господа нашего.

Насколько Люгер помнил, преподобного арестовали несколько дней спустя, когда тот, обкурившись до беспамятства, прелюбодействовал в притоне с парочкой подростков. Но прихожане не решились бросить камень в своего проповедника, простили. Что за широкая душа у этих людей. Пожалуй, как у русских или даже шире.

Методично, почти буднично и немного скучающе Люгер открыл багажник Benz и достал металлический дипломат. Он просчитал, что Брендибуш может пробежать 1 километр примерно за 3,7 минуты, если она в отличной форме. Марафонские бегуны в лучшем случае показывают результат в 3 минуты, и лишь совсем немногие способны бежать быстрее. Когда он активно тренировался в ГРУ, то должен был при полной экипировке и вооружении пробегать 13 километров за 40 минут. Люгер посмотрел на часы и увидел, что прошло уже почти 20 минут. Согласно навигатору аэропорт Франкфурта находился ровно в 15,4 километра, если бежать самым коротким путем. В лучшем случае Брендибуш доберется туда меньше чем через час. Но для этого придется хорошенько пошевелить поразительной задницей. Вот бы просто бежать следом и наблюдать за слаженной работой ягодичных мышц. Но тогда игра шла бы по ее правилам. Очень хотелось закурить.

Клип Люгер вернулся в здание «Майнтауэра» и купил пачку Camel Turkish Royal. По его мнению, не существовало сигарет лучше. Он вышел обратно на улицу и медленно курил, последними словами кляня политкорректность, на фоне которой Советский Союз казался страной без предрассудков. После сигареты ему нужен был коньяк, всего два пальца.

Люгер решил подняться на 56-й этаж, заказать выпивки, а затем отправиться на смотровую площадку. Времени полно, скоростной лифт не понадобится.

Метрдотель удивился, увидев знакомое лицо. Люгер заказал двойную порцию Daniel Bouju – отличного коньяка пятилетней выдержки. Он протянул официанту кредитку, но тот вежливо отказался. Тогда Люгер улыбнулся, не считая достал несколько купюр и удалился в уборную. Понадобилась буквально пара мгновений, чтобы надеть экипировку парашютиста и отладить систему фиксации «Арбалета», русского управляемого парашюта. Без особой спешки Люгер вернулся к барной стойке, положил на нее дипломат и как ни в чем не бывало вышел на смотровую площадку. Он мысленно просчитал предполагаемую дальность планирования при 200-метровом прыжке, встал на поручень и с силой оттолкнулся. В ресторане охнули, потом закричали, но, когда раскрылся купол, зааплодировали. Официант, державший в руках металлический дипломат, помахал рукой и поднял вверх два больших пальца, как будто Люгер обернулся бы посмотреть. Он в точности знал, где находится аэропорт: четыре взлетных поля видно издалека. Несмотря на сотни выполненных прыжков, парашютиста охватило возбуждение. Было легко управлять парапланом среди ярко освещенных современных небоскребов, затем над Майном, постепенно опускаясь по спирали к аэродрому. Задача потруднее – высмотреть рыжеволосую женщину, бегущую по направлению к главному терминалу «Люфтганзы».

В сущности, после моста через реку Майн варианты Брендибуш сводились к одной дороге. На секунду Клип засомневался, не слишком ли нелепым вышел трюк. В конце концов, можно было подъехать на машине, припарковаться и подождать нахальную соперницу у ворот. Но тогда он не получил бы ударную дозу эндорфинов, в которой так нуждался.

Прищурившись из-под защитных очков, Клип разглядел одинокую фигуру в неоново-красном аэродинамическом костюме с желтыми вставками. Она походила на экзотическую олениху, несущуюся через каменные джунгли. Теперь он держал жертву в поле зрения. Люгер гадал, действительно ли она верила, что какой-то идиот побежит по улице за ее красивым задом, желая привлечь внимание. Как якобы умная женщина может быть такой дурой? Эта мысль пульсировала в голове Люгера, пока тот маневрировал на параплане, и породила более глобальный вопрос. Можно ли считать мыслительный процесс Брендибуш типичным для западного сознания? Так шахматный игрок, анализируя причины поражения, думает, что мог бы победить, походи он ладьей иначе. Как бы не так, кретин! Походи ты иначе ладьей, оппонент бы тоже избрал другую тактику. Люгер знал, что кабинетные генералы страдают той же болезнью. «Если бы Гитлер дождался весны, а потом атаковал Москву, он захватил бы город». Ну, конечно. Вы меняете тактику, но ждете, что мы останемся на прежних позициях. Нет. Видимо, у этого есть какая-то психологическая подоплека, но Запад не учитывает, что ассиметричный ответ – это способность вычислить, как поступит противник, несмотря на то, как он, по-вашему, должен поступить.