Валентин Пономаренко - Сборник рассказов от Электроника из Эрмитажа

Первая половина года, пролетела без каких – либо всплесков. Пошла вторая. Утром, первого июля, Александра вызвал замдиректора по науке и предложил съездить в Москву на симпозиум по проблемам инвестирования в Российскую экономику.

– Твоя задача будет заключаться в добросовестном посещении заседаний и конспектировании заинтересовавшего материала. Извини, но послать больше некого, начались отпуска. Доклады готовят профессора и академики, так что спокойно поезжай, развейся. Две недели, и сам пойдешь в отпуск. Зато закроешь мне эту брешь.

И через два дня наш герой уже спал в «Красной стреле», уносившей его в случайную и загадочную поездку.

Устраиваясь в гостинице, он узнал, что петербургская делегация включала двадцать человек, что будут представители из всей страны. Для симпозиума был снят кинотеатр и что первое заседание начнётся завтра в десять утра.

За полчаса до открытия экономисты стали усаживаться на свои места, они были указаны в документах, которые каждый получал в фойе. Все делегации сидели группами, а их положение в зале совершенно не соответствовало географическому положению городов, пославших их на это мероприятие.

У Александра оказалось крайнее левое место его коллег, слева были места тюменской делегации. Их представители уже уселись, но кресло, что рядом с Сашей было еще пустым. Кто-то из соседней группы еще не пришел.

Но когда этот человек появился, наш герой понял, что его сердце вспыхнуло, застучало и рвануло из груди. Так оно отозвалось на идущую к нему женщину. Она, конечно, шла не к нему, а на своё место, что было слева, но это была она, та, которую он ждал четыре года, и которая появилась так внезапно, что всё это мероприятие вмиг померкло, а в зале остались только двое: Александр и Елена Павловна, чьё имя повторили все тюменцы, здороваясь с единственной женщиной своей группы.

Мужчины вставали, пропуская её, она тоже здоровалась, подошла к пустующему креслу, очень дружелюбно поздоровалась с Александром, села и стала осматривать зал. Она, конечно, не знала, что творится в душе у мужчины, сидящего справа. Таких как он был полный зал, а то, что один из них сидит рядом, еще ничего не значило.

Он украдкой бросал на соседку восторженные взгляды, и не мог налюбоваться.

А любоваться было кем. Тёмно серый костюм так удачно выделял её пышную фигуру, что добавить к этим коротким словам, было нечего. Розовая блузка с ажурным воротником, дополняла её столичный наряд, а прическа делала головку до умопомрачения волшебной. Её огромные, сияющие глаза, сжигали соседа справа такой красотой, что пылающее сердце уже не раз повторило: «Саша, это она!».

Он стал своим взглядом опускаться ниже, её шея, золотая цепочка с крестиком, её плечи и грудь, её пальчики, держащие папку…

И вдруг, обручальное кольцо на правой руке. Это был удар, удар в самое сердце, которое мгновенно сжалось, а душа прошептала:

«За что, ну, почему? Встретить в шестистах километрах от дома, мгновенно влюбиться, и именно в ту, которая живёт так далеко, да к тому же, и замужем».

Саша перевёл взгляд на президиум, перед ним опять загудело людское море, и он вернулся на бренную землю.

А женщина, как назло, повернулась к нему и спросила:

– Вы из Петербурга? Какие Вы счастливые, для меня Ваш город – только мечта.

В это время председатель объявил об открытии симпозиума и все замолчали.

В течение всего дня они еще несколько раз перебросились словами, а после окончания заседания разлетелись по Москве.

Но около семи часов вечера, случайно, встретились в гостинице, легко разговорились, речь зашла о белых ночах. И Елена Павловна попросила рассказать об этом чуде. Александр был неплохим рассказчиком, и это повествование закончилось предложением погулять по городу, когда Москва будет погружаться в вечерние сумерки. Вот эти сумерки он и представит своей спутнице, как позднее время питерских белых ночей.

Далёкая знакомая сразу согласилась, сама не зная, почему, но этот человек вызывал такое доверие, что ей очень захотелось погулять по столице с мужчиной, нисколько не боясь быть заподозренной в измене мужу.

А они так прекрасно провели вечер, что повторили это еще несколько раз, были в ресторане, в кино, случайно взяли билеты в Театр Сатиры. И к отъезду почувствовали, что, разлетевшись в свои города, им будет не хватать друг друга и очень сильно. Тогда состоялся обмен телефонами и адресами, было сказано много слов о счастье такого знакомства, нисколько не переходя на признания в любви. Но быстрые и яркие взгляды в глаза, всё же, выдавали что-то тлеющее в её груди и пылающий огонь его сердца…

…Москва плавилась от зноя. Автобус подкатил к зданию аэропорта и люди просто вылились из него, уставшие и потные. Вышли и тюменцы. Они быстро проскочили в стеклянные двери и, наконец, почувствовали небольшую прохладу. Залы гудели от человеческих голосов, объявлений дежурной, далеких свистов реактивных двигателей и топанья ног.

Вскоре объявили регистрацию, пассажиры выстроились в очередь, быстро её прошли и уселись в ожидании посадки. До неё оставалось минут тридцать. Мужчины сняли пиджаки, достали воду. Елена Павловна расстегнула пуговички пиджака и стала обмахивать себя журналом. Все молчали, жара, чтоб она пропала.

Внезапно, у Елены Павловны запел телефон. Она достала его из сумочки и посмотрела на имя абонента.… В ту же секунду рука плотно прижала трубку к уху, и она тихо сказала:

– Это я, слушаю.

А из эфира прозвучали так ожидаемые слова:

– Елена Павловна, я здесь, рядом. Поднимитесь на второй этаж, лестница слева. Не более чем на пять минут. Я бы хотел попрощаться.

Она посмотрела на кипящих от жары коллег.

– Дочка позвонила. Попросила купить московских шоколадок. Я быстро.

Лена пошла к лестнице, взбежала по ступенькам и столкнулась с ним. Александр стоял с букетом роз, весь в волнении. А что тут удивительного, это было настоящее первое свидание, пускай и на пять минут.

– Это Вам, очень хотелось многое сказать, но все слова куда – то пропали. Знаете, что, пропустите мимо ушей то, что я скажу, Вы мне безумно нравитесь. Между нами Ваша семья, но я очень хотел сказать Вам эти слова, очень. Сейчас мы разлетимся в разные стороны, и возможно никогда уже не увидимся. Может, иногда, позвоним, поздравляя с праздником. Но я решил, что если не скажу этих слов, потеряю что-то очень важное в своей жизни.

Лена взяла цветы, прижала их к груди:

– Звоните, я буду ждать.

А потом произошло невероятное. Она приблизилась к его лицу, поцеловала Сашу в щеку и побежала вниз.

Коллеги тут же налетели с расспросами, откуда цветы, неужели московский поклонник?

– Да нет, – задумчиво сказала Лена, – это я сама решила привезти доченьке цветы, как – никак, из столицы. А вот шоколада в буфете, почему-то не оказалось, – и она медленно подняла голову вверх.