Татьяна Полуянова - Приметы летнего счастья. Рассказы

– Обойдётся, сейчас уже двэнадцать бить будет!

– Держи, парень, – девчонка схватила с витрины первый попавшийся апельсин и ловко кинула его Алексею. Окошечко тут же захлопнулось. В это время откуда-то издалека послышался бой курантов. Зажав в руке драгоценный фрукт, Алексей побежал что было сил. Почему-то он был уверен, что надо бежать как можно быстрее, хотя где-то в глубине сознания пульсировала мысль: «Поздно!», но он мужественно старался подавить её, повторяя на бегу как заклинание:

– Лиза, не унывай! Лиза, не исчезай!

До подъезда Трофимова оставалось несколько десятков метров, когда Алексей вдруг споткнулся и во весь рост растянулся вдоль дороги, сильно ушибив при этом колено. Апельсин вылетел из его руки и куда-то покатился. Алексей медленно поднялся, со вздохом потёр ушибленное колено, поднял и отряхнул шапку. Апельсина нигде не было. Алексей оглянулся.

В дверях подъезда напротив места падения стояла маленькая девочка лет шести и смотрела огромными круглыми глазами. В руках она держала апельсин, крепко прижимая к груди.

– Девочка, – ласково сказал Алексей, – это мой апельсин!

– Нет, мой! – ответила девочка.

– А хочешь, я тебе шоколадку дам? – Алексей торопливо зашарил по карманам. Он часто покупал Лизе шоколадки и был почти уверен, что хоть одна случайно завалялась в кармане.

– Хочу, – сказала девочка, быстро схватила шоколадку и моментально сунула её куда-то под старенькое и явно большеватое ей пальтишко, из-под которого выглядывали большие стоптанные валенки. При этом девочка ещё крепче прижала апельсин к груди.

– Девочка, я же тебе дал шоколадку, отдай мне апельсин! – Алексея уже начала забавлять сложившаяся ситуация.

– Нет, – сказала девочка, – и неожиданно спросила:

– Ты Дед Мороз? – и поскольку Алексей молчал, поражённый таким поворотом событий, произнесла шепелявым голосом, не лишённым, однако, нравоучительной интонации:

– А Деды Морозы подарков назад не отбирают!

– А где твоя мама? – растерянно спросил Алексей после некоторого молчания.

– Папку пошла искать, – равнодушно ответила девочка.

– А папка где?

– Водку пьёт, – как о чём-то само собой разумеющемся сказала девочка. Вдруг она неожиданно всхлипнула и потёрла грязным кулачком глаза, из которых прозрачными бусинками выкатились крупные слезинки. Апельсин девочка продолжала держать другой рукой.

– А хочешь, я тебе денег дам? – спросил Алексей, довольный тем, что ему в голову пришла такая удачная мысль.

– Нет, – твёрдо произнесла его маленькая собеседница и, почувствовав, вероятно, вопрос во взгляде Алексея, добавила совсем взрослым голосом:

– Деньги мамка отберёт, опять водки купит…

– Ве-ерка! – раздался вдруг сиплый голос. К подъезду, пошатываясь, приближались мужик в рваной телогрейке и здоровенная баба неопределённого возраста с синюшным лицом, которая снова истошно завопила:

– Ве-ерка! Шалава, кому сказала, не выходи из дома! На кого Ваньку бросила?

– Уходи, Дед Мороз, они сейчас драться будут, – сказала девочка и обречённо пошла вглубь подъезда, по-прежнему прижимая к груди апельсин.

В квартире Трофимовых играла музыка. Гости танцевали в мерцающем свете новогодней гирлянды. Алексей обвёл глазами комнату.

Елизавета сидела на диване, грациозно закинув ногу на ногу, и с интересом слушала военного лётчика, который о чём-то увлечённо рассказывал. Его рука уютно покоилась на красивом колене Елизаветы, нежно его поглаживая.

В руках Елизавета держала апельсин, который ярким оранжевым пятном выделялся на чёрном бархате её платья.

В самый разгар экономического кризиса, когда средний класс уже затянул ремень на своём поясе на последнюю дырку, Макаров-младший объявил родителям, что пришла пора ему жениться. Ездить по вечерам на другой конец города к Светке в общагу у него нет больше ни сил, ни денег, одной семьёй жить гораздо экономней, да и к тому же из-за его поздних посещений Светку уже грозились выгнать из общаги «за аморальное поведение».

Торжественно объявив родителям о дне свадьбы, Макаров-младший привёл свою невесту в дом почти на законных основаниях и… зажил беззаботно и счастливо. По вечерам, придя с работы, молодые с аппетитом уминали приготовленный мамой или сестрой ужин и, застенчиво переглянувшись, устремлялись в свою комнату, из которой их было сложно чем-либо выманить до самого завтрака.

Однажды Макаров-старший попробовал-таки выяснить, где будет свадьба – дома или в ресторане, сколько будет гостей и, самое главное, – во сколько всё это обойдётся. Помявшись, сынок нерешительно заявил, что, конечно, хотелось бы чего-нибудь этакого… необычного… но, в целом, он во всём полагается на родителей.

– Денег у меня всё равно нет, поэтому, где хотите, там и проводите, – поспешил закончить он разговор и, увлекая за собой Светку, уже в дверях спальни добавил:

– Главное, чтоб не как у всех…

Озадаченный папаша поскрёб затылок, потом пошёл скрести по сусекам, то есть доставать заначки.

Сестра жениха Катя увлечённо мониторила рынок свадебных услуг. Выбор был большой во всём: от бутоньерок в костюме жениха до роскошных авто.

Предлагались живые бабочки, обученные порхать вокруг жениха с невестой, дрессированные собачки, танцующие на задних лапках и поддерживающие невестину фату. В качестве свадебного генерала можно было пригласить двойника какой-нибудь знаменитости, Киркорова, например, или Галкина, либо ограничиться факиром, глотающим огненные шпаги.

Денег не хватало ни на бабочек, ни на факира.

А между тем день свадьбы неотвратимо приближался.

Поняв, что уже нужно на что-то решиться, Макаров-старший поехал в Малиновку, где заведовал базой отдыха его старый друг Юрка Полуэктов.

Дело было в конце октября. Осень стояла тёплая и сухая. Могучие сосны, окружающие здание базы, красиво оттеняли тёмными кронами золотисто-жёлтые берёзы, багряные кусты калины, алые рябины.

Скучающий в деревенской глуши, друг заметно оживился, завидев Андрея с бутылкой коньяка. По мере убывания волшебной жидкости настроение у друзей всё улучшалось. Под грибочки да жареную картошку выпили ещё и корнёвочки – уже из запасов хозяина.

– Вот видишь, Андрюха, как славно всё получилось… Уже и сына женишь. И дочка замужем, внук растёт. Быстро время течёт… – произнёс хозяин.

– Да уж, – подтвердил Макаров, закуривая, – А ведь могло всё по-другому сложиться…

– Могло.

Помолчали. Оба вспомнили прошлое, когда Макаров чуть было не потерял семью. Говорить об этом не хотелось. Друг Юрка без слов понимал, как трудно было Макарову не бросить всё тогда, не уехать к чёртовой матери, куда глаза глядят… Но с другой стороны, как бросить-то? И кого? Катьку с Серёжкой? Из-за глупой, нелепой измены, которая ни радости никому не принесла, ни удовольствия. А лишь одну горечь, которую удалось заглушить работой, но которую Макаров ощущал и теперь, когда прошло столько лет…