Александр Прохоров - Игры для взрослых. и другие рассказы

Но в пять лет разве ты хозяин жизни? За тебя все решают родители: что тебе делать, где жить, с кем быть.

Совершенно неожиданно родители увезли девочку в Москву.

Он никогда не был в Москве, не мечтал туда попасть и весьма отдаленно представлял себе, как она выглядит. Да и как можно представить себе огромный город, когда ты его еще никогда в жизни не видел. Прошла неделя, ребят во дворе много, но ни с кем нельзя побежать и раскопать землю над стеклом, ни с кем не хочется полоскать руки в воде.

Он пытался представить, что Вика делает без него, о чем она думает, думает ли она о нем. А еще он задавал себе вопрос: как же узнать, думает она о нем или нет, и увидятся они когда-нибудь или нет?

Жизнь – длинная штука. Прошло много времени, и сколько же всего случилось: сначала была школа (целая жизнь), потом институт – столица, совсем другая жизнь, потом еще одна – семья, дети. Тоже отдельная жизнь, в которой, казалось, все было заполнено до краев, все занято: жена, сын, работа, куча забот и дел, которые шли своим чередом. Как говорится, слава богу.

И вот однажды, возвращаясь не поздно с работы, он шел мимо парка и увидел Вику.

Это было так странно: человек вырос, а узнать его можно с первого взгляда: глаза такие же голубые, добрые и озорные, а волосы светлые, почти белые, и обстрижены необычно коротко, прямо как у мальчишки. Они бродили целый вечер по парку. Вика совсем не изменилась, была все такая же непоседливая, легкая, а главное, она помнила про зарытое в землю стекло с цветком шиповника и про то, как варили рябину в консервной банке. Когда стемнело, они подошли к пруду и стали полоскать руки в воде. Вода была по-осеннему холодная, и Вика дала ему погреть свою замерзшую руку.

Он ее грел и заметил, что родинка не видна под кольцом. Хотелось встретиться назавтра и начать все сначала. Но и в тридцать лет человек не властен над обстоятельствами. Как оказалось, муж ее, немец, заканчивает работу по контракту и вскоре уезжает со всей семьей в Германию, насовсем. Это были советские времена, и за границу уезжали действительно насовсем. Он никогда не был за границей, для него это был совсем другой мир. Как можно представить, что происходит в Германии, когда ты там никогда не был. Прошла неделя, он и не думал о возможности побывать за рубежом, это казалось совершенно нереальным. Просто ему было жаль, что Вики нет рядом. Знакомых вокруг много, но никто не знает про зарытый цветок шиповника, ни с кем не хочется полоскать в холодной воде руки. Как ни пытался, он не мог представить, что Вика делает без него, о чем она думает, думает ли она о нем и как ему точно узнать, думает она о нем или нет.

Потом опять было много всего: работа, школа детей, потом их институт, а там следом внуки.

В стране произошла смена строя, стал свободным выезд за рубеж, и как-то так случилось, что в составе туристической пенсионного возраста группы он оказался в Германии, шел после экскурсии по парку и встретил Вику. Она почти не изменилась: глаза голубые, добрые и озорные, а волосы светлые, почти белые и обстрижены необычно коротко, прямо как у мальчишки. Бродили почти целый вечер по парку, и он удивлялся: как странно, они вместе там, куда он раньше даже не мечтал попасть. Вспомнили детство, деревню, зарытое в землю стекло, потом сидели под деревом на его куртке, и обоим казалось, что они едут на лифте в подземное царство медленно, но так явственно, что даже немного жутко. Он провожал ее до метро, народу на улицах практически не было, ветер был почти зимний, холодный, и все же, проходя мимо городского фонтанчика, они остановились (Вика сняла перчатки) и стали полоскать руки в воде. Он обратил внимание, что на ее пальце нет кольца, и опять стала заметна маленькая родинка. Хотелось встретиться назавтра, рассказать, как прошли все эти годы, сколько всего было, узнать о человеке, с которым не виделся всю жизнь. И главное, так оказалось, что обстоятельств, которые помешали бы им встретиться и повторить этот день, уже нет: дети выросли, внуки подросли, супруги отдалились. Они договорились о встрече на следующий вечер. Он первый раз пришел к ней на свиданье, купил цветы и прождал ее столько, сколько не ждал ни одну женщину в своей жизни, а потом пошел в гостиницу, отыскал в справочной книге ее имя и поехал по указанному адресу.

Это был красивый особнячок с палисадником, в котором суетились люди, было ясно, что что-то случилось. У ворот стояло несколько машин. От водителя он узнал, что ночью хозяйка умерла от приступа стенокардии.

Каждый раз она уходила от него неожиданно. Прошла неделя, он вернулся в Москву и все не мог понять, что произошло, куда так внезапно исчезла Вика. Да и что можно сказать про мир, в котором ты никогда не был. Как можно представить, что там. Ему как никогда не хватало ее (не то что бы даже рядом, а вообще). Людей на земле так много, а ее нет. Он хотел и не мог представить, где именно она сейчас находится, думает она о нем или нет, а главное, увидятся ли они еще когда-нибудь или этого им уже не суждено.

У брата проблемы со слухом, но есть изобретательская жилка. Поэтому проблемы свои он компенсирует редкостными усовершенствованиями. Например, он давным-давно приспособил к телевизору динамик от старых наушников на длинном проводе. В детстве такие наушники у нас были в школе в лингафонном кабинете. А в юности эти черные шайбы из плотного пластика у многих валялись в ящиках со всякой всячиной. Вы скажете, что динамик на проводе изобретение рядовое, но не торопитесь.

Вот послушайте, какие брат рассказывал подробности: «Наушник я приделал к телевизору давно, но прикладывать его к уху и все время держать утомительно. Да к тому же сквозняки, которых уши мои не переносят. Сделал я тогда себе что-то наподобие чалмы. Свернул полотенце, прихватил на живую нитку, сделал складочку, куда вставляется наушник, и стало гораздо удобнее. Получилось нечто вроде танкового шлема с наушником в восточном исполнении. Изобретение мне настолько понравилось, что я его еще несколько раз усовершенствовал. Сначала удлинил провод, чтобы на кухню можно было уходить. Смотришь ты, к примеру, детектив. Вышел попить, или еще зачем – изображения нет, но по диалогам все ясно. Вернулся – все понимаешь. Потом сделал провод еще длиннее и стал на лестничную площадку выходить покурить. Тут вообще красота: сижу, в руке сигарета, под чалмой динамик говорит, в окно дымок плывет. В чалме тепло, новости слушаю и сам себя уважаю. Телевизор ведь это то же радио, только с изображением. Единственная проблема, когда ходишь туда-сюда, провод закручивается и, в конце концов, превращается в жгут, который за собой уже не потаскаешь. И размотать его целая проблема. Но я и тут оригинальный способ придумал. Поднимаю провод над головой и, держа его над чалмой, сам начинаю вращаться в нужном направлении. Правда, когда с моим вестибулярным аппаратом крутишься, голова кружится. Но если закрыть глаза, то все нормально. И вот, как то вышел я вот так покурить в коридорчик в своей чалме. Прикурил, смотрю – провод опять в спираль скрутился. Причем, я как это увидел, сразу прикинул: восемь оборотов против часовой стрелки. Поднял правой рукой шнур над головой, взял сигарету в левую руку, закрыл глаза и делаю свои восемь оборотов. А тут, видимо, лифт пришел – люди в гости к кому-то на наш этаж приехали. Это я уже позднее понял. Когда они только приехали и раскрылись дверцы лифта, я ничего не видел и не слышал. Во-первых, я слышу плохо, во вторых не вижу, а в третьих динамик орет на полную. Я когда глаза открыл, передо мной кабина лифта, а там люди стоят и не выходят: видимо, смотрели, как я спираль раскручивал. Я думал, они изобретением заинтересовались и какие-то вопросы будут, а они, похоже, просто ничего не поняли. Чтобы чужую находку перенять, тоже нужна изобретательская жилка».