Ирина Парфутина - Фрагменты. или Знакомство с собой

Если бы я его не отключила, то случился бы пожар и мой ожог был бы несравним с тем, что могло случиться.

Я решила, что это Домовёнок ударил меня по руке. Сказала ему спасибо и простила за ожог.

Мне очень нравилось гадать. Я гадала на чём угодно: на картах, на номерах билетов и машин, на ветках деревьев, на дорогах, рисовала разные таблицы, составляла гороскопы и т. д.

Особое удовольствие мне доставляло гадать другим. Я чувствовала себя, как артист на сцене. Восторг людей и их удивление, когда я рассказывала о том, что с ними было, вызывало вопросы, откуда я всё это знаю.

И вот однажды… Дело было на втором курсе института. Мы уже проучились около трёх месяцев, как к нам в группу пришёл новенький. Он мне сразу понравился.

В один из обычных дней занятий я, как всегда, принесла с собой карты и стала гадать девчонкам с курса. Мы сидели довольно долго, и я внимала восхищённым возгласам о том, как всё совпадает.

Вдруг к нам подошёл новенький и попросил ему погадать. Я посмотрела на него и, к своему удивлению, сказала: «А тебе я гадать не буду». Но ещё большим открытием для меня стало то, что через короткое время я вообще перестала кому бы то ни было гадать и стала забывать, что обозначают те или иные карты и их сочетания.

Через два года я вышла за него замуж. Сейчас прошло уже сорок лет, как мы вместе…

Мы, наконец, перебрались с мужем и двумя сыновьями из коммуналки, в которой прожили двенадцать лет, в отдельную квартиру.

Купили детскую мебель с двухъярусной кроватью. Мебель была ярко-оранжевого цвета с белой отделкой.

К каждой кровати я купила по зеленой лампе для чтения.

Мне очень хотелось купить такого же цвета и, желательно, крепящуюся к письменному столу большую лампу. Я, можно сказать, видела, как должна была выглядеть эта лампа.

Когда к нам кто-нибудь приходил в гости, я всем показывала новую детскую комнату и рассказывала о лампе, которую я хочу прикрепить на письменный стол.

Через какое-то время мы с сестрой поехали в другой город в гости к родственникам. Сестра пошла по своим делам, зашла в хозяйственный магазин и увидела там лампу, которую я всем описывала. Она пришла и сказала: «Иди, там продают твою лампу».

Я пошла, купила, привезла и прикрутила на стол свою зеленую лампу, на то место, где я её и представляла.

Мои дети отдыхали летом у бабушки. Неожиданно она позвонила мне и, плача, сказала, что младший сын сильно заболел. У него оказалось двухстороннее воспаление лёгких. Бабушка очень переживала за внука и одновременно боялась, что я буду ругать её за то, что она не уберегла мальчишку. Я, как могла, успокоила её и сказала, что скоро приеду. Ехать мне предстояло на поезде ночь.

В поезде я почувствовала странную уверенность, что с сыном всё будет хорошо, если я покрещусь.

Для меня сама эта мысль была удивительной, так как мой отец всегда довольно резко прекращал разговоры на эту тему. Он был ярым атеистом и выступал против крещения.

Когда меня встретили на вокзале, я сказала о своём желании пойти в церковь раньше, чем в больницу. Все очень удивились, но я твёрдо стояла на своём.

Мой младший сын был крещёный. Его крестила бабушка без нашего участия. Старший сын был некрещёный и тоже решил креститься вместе со мной. Священник был очень удивлен спешке и тому, что я только что с поезда.

После церкви мы приехали в больницу. Это была простая поселковая больница с небольшим количеством пациентов.

Младший сын худой и бледный лежал на кровати. Врач разрешила мне остаться с ним в палате.

Сыну требовалось ставить капельницы с лекарствами и питанием в течение недели. Всё это время я держала его ручку и гладила, чтобы она не затекала.

Моё поведение поражало врачей. Они привыкли, что родители по-другому реагируют в подобных ситуациях.

Я не только сама была абсолютно спокойна, но и поддерживала врачей своей уверенностью, что всё будет хорошо.

Относительно быстро сын поправился. А меня поразило то внутреннее знание и покой, которые сопровождали меня всё это время.

Несколько лет назад я стала писать стихи. Был такой период, когда я писала до двадцати стихотворений в день. Я читала их родственникам и мужу, и все восхищённо говорили, что мне надо их печатать.

Для мужа это было просто непостижимо. Однажды он спросил, как мне это удаётся. И я решила показать. Попросила его посидеть тихо и не отвлекать меня. Взяла тетрадь, ручку, записала число, прислушалась и стала записывать. У меня в голове появлялись строки, одна за другой, а я их просто записывала. Я писала, ничего не зачёркивая, не думая и не рифмуя. Когда я поставила точку, я знала, что это всё – конец стиха. Потом я опять писала число и ждала следующего стихотворения.

Когда я пишу стихи, я никогда не знаю, что будет на следующей строчке. Я в это время не думаю и не пытаюсь сочинять. Я пробовала просто рифмовать что-нибудь и придумывать – у меня ничего не получается. А так, я просто слышу определённый ритм в голове и записываю по очереди строчки.

Чтобы было понятно, что это за стихи, приведу в пример некоторые из них.