Татьяна Нильсен - Приют извращенных соблазнов

– Интригующе! После этого он не мог не согласиться на свидание.

День прошёл здорово, только уже к шести часам они согласились друг с другом, что встреча с прекрасным забирает много сил и энергии. От многочасовой прогулки ноги гудели и ломило спину. Не хотелось ещё скитаться в поисках забегаловки, где можно было бы сесть и перекусить. Остановились у высоких столиков рядом с жёлтой закусочной на колёсах, откуда витали ароматы кур-гриль и жареных сосисок. У Наташи горели глаза от вида румяных, длинных колбасок, политых горчицей и кетчупом, а Эрин глотал слюну, когда прыткий юноша в кокетливой, поварской шапочке подал на картонной тарелке румяную, куриную ногу. Утолив голод они расслабились и отправляться на поиски редакции уже не очень хотелось. Пара присела на скамейке неподалёку, протянув гудящие ноги и допивая остатки кофе из пластиковых стаканчиков.

– Может пойдём в отель? Я перезвоню в редакцию и с журналистом встретимся завтра. – жена умоляюще посмотрела на Эрина. Она достала из кармана джинсов носовой платок вытерла его щёку, выпачканную в красном кетчупе. – Посмотри, а я не запачкалась? – она повертела головой перед его носом и краем глаза заметила какую-то бумажку, лежащую на коленях. В первую секунду Наташа не сразу поняла откуда мог появиться этот скомканный листок, а потом ахнула, вспомнив. – Ты знаешь, что это?

– Ну, конечно, нет!

И жена во всех подробностях описала, как подобрала этот листок под креслом, где лежал покойник, как автоматически сунула его в карман и совсем забыла, даже когда рассказывала обо всех подробностях обнаружения тела полицейским в аэропорту. А сейчас, бумажка выпала, когда она доставала из кармана брюк носовой платок. Наташа быстрыми пальчиками развернула записку, и даже, как-то разочаровалась, обнаружив простой ряд чисел и букв:

– О, а я думала…

Эрин громко засмеялся, обнимая озадаченную жену:

– Ты думала, что здесь карта на которой указано, где спрятаны сокровища, или записка, называющая имя виновника смерти, или завещание, написанное за минуту до смерти, или банковский, много миллионный счёт. – мужчина осёкся. – Может действительно счёт? – он взял листок и рассматривал несколько секунд. – С этим должны работать специалисты. И потом, не известно точно, что это принадлежит покойному. В аэропорту такая проходимость, что обронить листок мог кто угодно и когда угодно. Положим время, когда и откуда выпала бумажка можно определить. Если даже камеры не зафиксировали из каких рук или кармана он вылетел, то примерное время можно узнать- уборщики чистят залы каждые четыре часа.

– Вставай, пойдём. У нас есть двадцать минут, чтобы добраться до студии. Здесь недалеко, я смотрела по карте. – Наташа подскочила. Подзарядившись сосисками у неё, как будто появилось свежее горючее для движения.

И всё-таки они немного задержались. Пятиэтажный, старинный дом находился не так далеко, но по незнанию они плутали, высматривая нужный номер. Остановились, переводя дыхание, у входа с вывеской «Питер ТВ», когда часы показывали семь минут восьмого.

– Надеюсь он ещё не ушёл. – Наташа взялась за массивную ручку.

В коридорах было пустынно, но за некоторыми дверями раздавались голоса. Рабочий день закончился, но кое-кто ещё не спешил восвояси, доделывал свою работу, а может не хотел идти к сварливой жене или в одинокую квартиру. В голове Эрина пронеслись воспоминания о том, как он был одинок до встречи с женщиной, которая согласилась (О слава Аллаху) стать его женой. Они быстро нашли нужную дверь. На табличке под стеклом они прочитали: «Редактор отдела шоу-бизнеса Вельяминов Захар».

– Прекрасно. – Наташка постучала костяшками пальцев, и, не дожидаясь ответа толкнула дверь. – Надеюсь он ещё не ушёл.

Кабинет оказался небольшой. В приоткрытое окно с улицы залетали детские крики, и лучи заходящего солнца окрасили белые стены в розовый цвет. Рядом справа стоял стол с компьютером, заваленный бумагами, напротив массивный шкаф с толстыми папками, пронумерованными по годам. Внутри никого не было. Но компьютер гудел монотонно, экран мерцал голубым светом и настольная лампа горела над чёрной клавиатурой.

– Тук-тук. Есть кто-нибудь? Наверное вышел, сейчас вернётся.

Наташа двинулась в глубь кабинета и заглянула за широкий шкаф, тотчас вскрикнула и повернулась к Эрину с дикими глазами, но он уже сам всё увидел. И помимо воли в нём включился полицейский:

– Ничего не трогай. Вызывай полицию и скорую, может он ещё жив!

Она ехала в час по чайной ложке, как всегда в это время. Улицы города забились машинами, но она научилась быть терпеливой, и коротала время в размышлениях и воспоминаниях, иногда удаляясь в далёкое прошлое в своеё детство и юность. Это была самая прекрасная пора, когда восприятие жизни было праздничным, нарядным, чистым и непорочным. Иногда она открывала самые дальние сундуки своей памяти и вспоминала, какие босоножки привозили ей родители из отпуска- с белыми, плетёными ремешками, на сплошной подошве, а потом, когда она училась на первом курсе института, мать, протолкавшись в очереди больше пяти часов, принесла красные австрийские сапоги, с длинным голенищем в гармошку из невероятно мягкой кожи. Она прекрасно помнила вкус маминого борща и тушёной капусты, аромат первых, настоящих, французских духов «Сикким», которые она купила себе на сэкономленные деньги в небольшом универмаге аж за двадцать пять рублей! Она помнила всё, до мельчайших подробностей. Сейчас она уже большая девочка, ей сорок, и она сбилась со счёта, сколько у неё было разных ароматов, сапог, борщей и босоножек, но ничто не могло сравниться с тем временем, когда она жила в состоянии постоянного душевного комфорта и покоя. Машину она выбирала себе сама, не обращая внимания на габариты, цену, престижность марки. Ей важно было удобство, юркость в городском потоке и надёжность. Она не понимала тех баб, которые раскручивали мужей или любовников на люксовые автомобили, похожие на лакированные корабли. Она недоумевала, зачем вытягивать из мужика бесконечное количество ювелирных украшений, бриллиантов и различных драгоценностей. Считала таких дам, даже при муже, содержанками, которые каждую минуту опасаются, что источник их благосостояния иссякнет, и они останутся с тем, что на грабастали за время проведённое возле этого источника. Как мусульманская жена, при разводе может покинуть дом только с тем золотом, которое одето на её теле. Она-то, Маргарита Новоскворецкая, не такая, она уверенная в себе, красивая, самодостаточная женщина. От неё никогда не уйдёт муж, а на случай развода, у неё имеется брачный контракт. Да она его без трусов оставит! Была у неё правда одна тайна, но на то она и тайна, чтобы хранить её ото всех. Маргарита периодически поглядывала то на ручные часики, то на светофор, она опаздывала на встречу. Женщина ругнулась про себя: