Анатолий Долженков - Охота на Беса. Парапсихологический детектив

– Весь во внимании, Виктор Николаевич.

– Попробуй осторожно пощупать экстрасенсов, колдунов, знахарей. В общем, ты меня понял. Очень уж наш клиент нетрадиционный.

– Что Вы говорите? – притворно удивился капитан. – Откуда информация?

– Не в том смысле, – смутившись, поправил себя Быстров. – Шевельни эту публику нежненько без нажима. Объясни, мол, так и так складывается ситуация.… Не слышал ли кто, что за ловкач в наших местах объявился? Нет ли каких соображений насчет того, кто бы это мог быть? Втолкуй им, что деятельность их коллеги по цеху и им массу ненужных и обременительных хлопот добавит….

– Побойтесь Бога, Виктор Николаевич! Здесь ведь работы непочатый край…, – скривился Стасов, шкурой ощутив, как сгущаются тучи над его отпуском.

– Нам спешить некуда. В шею пока никто не гонит. Очень уж дело необычное и подходить к нему надо обстоятельно и не торопясь.

– Но ведь это затянется не на один месяц! А, как же отпуск…?

– Всё в твоих руках, – как любит петь Анжелика Варум, – всё кроме, конечно, Рыночного Беса. Но, думаю, и ему никуда от нас не деться. Понимая важность и сложность стоящей перед тобой задачи, придаю в помощь талантливого следопыта и не по годам развитого лейтенанта Черкашина Игоря Владимировича. Как говорится ни пуха, ни пера. Действуй капитан.

– Есть, – угрюмо отрапортовал Стасов, мрачно погружаясь в невесёлые раздумья.

– И вот, что еще. Прошу всеобщего внимания, поскольку это информация касается всех. Пришло медицинское заключение по результатам вскрытия охранника. Установлено, что ударов шлакоблоком было два. Первая травма, вызванная его падением с крыши, была не смертельной и привела лишь к сотрясению головного мозга и потере сознания. Что-то вроде нокаута. А вот второй удар, скорее всего, был нанесен кем-то уже по лежащему охраннику, поскольку пострадала правая височная доля. Характер травмы явно указывает на умышленное убийство.

– Значит, все-таки, Бес? – вопрос Черкашина звучал вопросительно и в тоже время утвердительно.

– А вот это утверждение весьма сомнительно, – Стасов принялся загибать пальцы. – Во-первых, зачем Бесу убивать охранника? После первого удара охранник лишился сознания и не мешал ему спокойно покинуть территорию рынка.

– Но охранник видел Беса, и мог его опознать, – рассудительно отмел аргументы оппонента Вершинин. – В этом случае у Беса просто не было другого выхода. Он заметал следы, только и всего.

– Как Вы это себе представляете, Фёдор Степанович? Бес бомбит рынок несколько месяцев и никто, Вы понимаете, никто не может похвастаться, что видел его лицо. А тут какой-то интеллектуал охранник взял да и увидел на свою голову. Мало того, еще и запомнил с тем, чтобы впоследствии опознать на очной ставке.

– Мы слишком зациклились на Бесе во всей этой истории. Аргументы Стасова довольно серьезны и весомы, чтобы их отбрасывать, скрупулёзно не проанализировав. Олег Валерьевич, ты меня убедил, что убийство охранника может быть делом чьих-то других рук. Чьих? Серьезно займись окружением охранника. Семья, родственники, близкие, друзья, сослуживцы. Не было ли каких-то конфликтов или неприязненных отношений на работе и в быту. Не мне тебя учить, что надо делать.

В лаборатории Олега встретили неприветливо. Эксперт-криминалист Виктор Петрович Замашкин, склонившись над каким-то документом, демонстративно игнорировал присутствие капитана. Он недолюбливал Стасова за язвительность и постоянное подтрунивание над коллегами. Хорошо, когда смеются над кем-то. Но, когда объектом насмешек становишься ты сам, смешного мало. Чувствуешь себя не очень уютно и на душе противно. Объектом насмешек стала фамилия эксперта. Так сложилось, что супругу Виктора звали Марией, и Стасов со всей присущей ему иронией обыграл этот момент, причем в присутствии большого скопления сотрудников. Как-то в курилке, среди прочих обывательских разговоров, он как бы невзначай поинтересовался:

– Послушай, Витя, а что это за несправедливость такая с твоей фамилией вышла?

– Какая несправедливость? – опешил Замашкин, не ожидая подвоха.

– А вот смотри. Как у нас в стране принято создавать семейные ячейки?

– Каждый создает, как может, – насторожился эксперт. – Шаблонов в этом деле не бывает.

– Ошибаешься, – не согласился Стасов. – Ведь как у нас традиционно принято? Мужчина женится на женщине, а та, как известно, выходит замуж. Поэтому фамилия у вас должна быть Завитькин, поскольку она выходит замуж за тебя, а не наоборот. Так что, Завитькины вы. С тех пор, как только где-то, по какому-то поводу звучала фамилия Замашкин, народ покатывался со смеху, что не добавляло настроения эксперту.

Наконец Замашкин поднял голову.

– С чем пожаловал?

– За результатами экспертизы по убиенному охраннику, – не дожидаясь приглашения, небрежно развалился на стуле Стасов.

– Все передано в отдел.

– Не все.

– Что еще? – вопросительно посмотрел на гостя эксперт.

– Меня интересует, были ли обнаружены на шлакоблоке отпечатки пальцев и если были, то удалость ли их идентифицировать?

– Были. В преогромном количестве. Есть и пригодные для идентификации, только все это мартышкин труд. Представляешь, сколько людей прикасалось к этому шлакоблоку? Ведь он там не один день лежал.

– Представляю. Именно поэтому Вам, уважаемый Виктор Петрович, и придется поработать на рынке. Во-первых, строители. Все кто работал в последнее время в районе места преступления. Во-вторых, охранники и, наконец, руководство рынка. Я тебе подготовил списочек на пятьдесят семь персон.

– Каторжный труд, – досадливо поморщился Замашкин. – Раньше, чем через месяц не управимся.

– Срок до конца недели, – отрезал капитан поднимаясь. – Если тебе нужно распоряжение руководства….

– Обойдемся, – угрюмо оборвал гостя криминалист и отвернулся, давая понять, что аудиенция закончилась.

В отделе Олега ждал сюрприз. Капитан Вершинин, что-то втолковывавший Черкашину, при появлении Стасова заметно оживился.

– С тебя причитается, Олежек.

– Это за что же? – поинтересовался вошедший.

– Кажется, сдвинулся с места висяк с убитым охранником.

– Интересно. Я весь во внимании, – Стасов удобно расположившись за своим столом, приготовился слушать.

– Тут вот какое дело. Я попросил участкового понаблюдать за приятелем убиенного и его преподобной супругой. И такая у нас выплывает неблаговидная картина. Друг покойного, Ивлев, ни на шаг не отходит от Аллы Демидовой. Встречает, провожает, подолгу проводит время в ее квартире.

– Ну и что здесь подозрительного? Друг детства не может оставить без утешения вдову. Это его характеризует только с положительной стороны.