Николай Наседкин - Лабиринт в никуда

– Да, пожалуйста. Так что случилось дальше?

– А дальше возле него начала виться некая Лена, этакая молодая стерва. Вскружила ему голову и увела его из семьи, – хозяйка небрежно поставила чашку перед Морозовым, так что чай чуть не выплеснулся на стол. – Я не стала это терпеть, его вечное отсутствие, ночные гулянья, я забрала дочь и переехала сюда, в родительский дом. Даже после этого он не остановился, в итоге мы развелись, вот, собственно, и все, – неприятные воспоминания подкатили ком к горлу Анастасии Константиновны.

– Вы не знаете, за что его посадили?

– Нет, это произошло через год, как мы развелись. Я нисколько не удивилась этому, вы бы видели его новое окружение. Патенты на программы приносили огромную прибыль, а он забросил работу и офис, погряз в каких-то вечеринках и кутежах, где употребляли не только алкоголь, – она многозначительно посмотрела на опера, который понял, что речь идет о наркотиках. – Это Лена сбила его с нормального пути, у нее в голове только веселье. Она не прошла с ним то, что прошла с ним я. Ей нужно только одно – деньги, – она замолчала. – И на одной из таких пьянок Виталик с кем-то подрался, а тот человек умер. Я уверена, что Виталик был «под кайфом», трезвый бы он никогда так не поступил. Слава Богу, дочь этого не видела: после развода отношения мы не поддерживали. Его посадили, на суд я не ходила: не хотела смотреть ему в глаза, да и время делает потихоньку свое дело. Из тюрьмы он писал несколько раз, просил прощения, говорил, что осознал свои ошибки, уверял, что его подставили и он никого не убивал – все это выглядело жалко, как записки человека, медленно сходящего с ума. На письма я не отвечала, а дочери сказала, что отец заболел и находится в закрытой клинике, а потом и он перестал писать. Нам с Кристиной вполне комфортно жить самим. Прошу вас только, ей не надо рассказывать правду – не хочу, чтоб вся эта мерзость вылилась и на мою дочку.

– Да, конечно, я сейчас уже уйду, чтобы ваша дочь ничего не узнала. Но что же случилось с патентами на программное обеспечение и его богатством? – спросил Морозов.

– Не знаю, они были зарегистрированы на его фирму. Куда она делась, я не уточняла, нам с Кристиной ничего не досталось. Мы и не интересовались, кроме несчастья, большие деньги нам ничего не принесли. Скажите, пожалуйста, а вы нашли, кто убил Виталика?

– Нет, поэтому я и приехал к вам, надеялся узнать, что делал Свирский на улице Оганова. Может, вы знаете такого Яресько? Ваш бывший муж ездил на автомобиле «Киа», зарегистрированном на имя этого человека.

– Не слышала про него никогда. Даже ума не приложу, что Виталик мог там делать.

– Что ж, спасибо за уделенное время, извините за ранний визит и плохие новости. Не буду вас больше задерживать, – пробормотал Морозов и, попрощавшись, поспешил покинуть этот дом, не притронувшись к налитому чаю.

На улице уже окончательно рассвело, и город начал просыпаться. То, что замерзло за ночь, постепенно начинало таять под лучами зимнего солнца. Закончить непростые дежурные сутки оставалось, побеседовав с тем самым Яресько Дмитрием Павловичем, которого Морозов вызвал для допроса еще вчера вечером. Вместе с Александром в отдел полиции уже возвращались опера уголовного розыска с «добычей» – наркоманами, уголовниками и другими представителями криминального элемента, которых успели застать ранним утром в местах их ночлега. Угрюмых, оскалившихся и недовольных, их разводили по кабинетам по одному и проводили подробные опросы о том, где они находились вчера вечером. Потом всех, как в детском лагере, строем вели к стенду, где фотографировали напротив разметки для измерения роста и проводили дактилоскопию. Отработка лиц, представляющих оперативный интерес, продолжалась, но не давала хоть каких-то намеков на раскрытие убийства Свирского.

На допрос к Морозову пожаловал полный мужчина невысокого роста, на вид лет пятидесяти, который предъявил паспорт на имя Яресько Дмитрия Павловича. На единственный вопрос о подробностях передачи машины Свирскому мужчина рассказал, что две недели назад подал объявление о продаже автомобиля «Киа» на интернет-сайте. Буквально на следующий день позвонил мужчина и сказал, что машина ему подходит и он готов ее купить. На представленной фотографии бывший хозяин автомобиля узнал в покупателе Свирского. Дмитрий Павлович рассказал, что покойный приехал к нему домой, бегло осмотрел автомобиль, вытащил из кармана пачку пятитысячных купюр, спокойно, без торга отсчитал 420 тысяч рублей, оговоренных в объявлении, и уехал. Перед отъездом Свирский признался бывшему хозяину автомобиля, что недавно освободился из тюрьмы, поэтому из документов на руках имеет только справку об освобождении, и пообещал, как восстановит паспорт, приехать, чтобы оформить сделку купли-продажи. Яресько относился к тому старому типу людей советской закалки которые привыкли доверять людям и не сомневаться в их словах, поэтому без задней мысли он отдал ключи и автомобиль бывшему заключенному. Доверчивость на этот раз принесла Дмитрию Павловичу удачу: автомобиль не был юридически переоформлен, а, соответственно, продолжал принадлежать ему на законных основаниях. К тому же «Киа» не являлась вещественным доказательством по делу об убийстве, поэтому с неподдельным удивлением Яресько получил свой автомобиль назад, написав сохранную расписку.

Для себя никакой полезной информации из бесед с бывшей женой Свирского и хозяином автомобиля, которые могли бы навести на след убийцы, Морозов не вынес. Дежурство подошло к концу, и опер с чистой совестью поехал домой отдыхать после бессонной ночи.

Следующее утро запомнится Александру надолго и станет историей, которую старые служаки будут рассказывать молодым, поучая и давая советы. Памятным оно стало из-за поворота событий в деле убийства Свирского. Вчера, когда Морозов спокойно отдыхал, эксперт Рогов в морге проводил исследование трупа Свирского. Ему удалось достать нож из груди убитого. К удивлению эксперта, на рукоятке, сохранились отпечатки пальцев возможного убийцы, а проведенная дактилоскопическая экспертиза позволила сделать неоднозначные выводы.

Из заключения эксперта:

«Труп мужчины европеоидного расового типа, анатомически правильного среднего телосложения, умеренного питания, длина тела 180 см. Голова анатомически правильной формы. Волосы светлые среднегустые короткие, до 2 см. Лицо продолговатое, симметричное. Брови светлые среднеширокие. Спинка носа выгнутая, глаза закрыты веками. На лице имеется щетина до 0,1 см.

Труп предоставлен на исследование в одежде: сверху куртка на меху черного цвета и серый свитер, который имеет повреждение – разрыв на правой стороне груди вертикально вниз протяженностью 4,5 см, края разрыва ровные, разволочены, концы тупые. Из разреза торчит круглая, бочкообразная рукоять ножа черного цвета диаметром 2,5 см, длиной 10 см. Рукоять опечатана полиэтиленовой пленкой. На ногах надеты джинсы и зимние ботинки желто-оранжевого цвета. Куртка, джинсы и ботинки повреждений не имеют. Верхняя одежда новая, имеет минимальные следы износа. Свитер и меховая подкладка куртки пропитаны кровью, на джинсах имеются пятна крови. Одежда обильно испачкана серовато-бурой грязью. Одежда и нижнее белье упаковано и подписано для передачи следователю.