Владлен Северин - Черный маклер

Социальный портрет следующего посетителя был абсолютно противоположным первому; внешне прилично одетый мужчина среднего возраста, источающий запах недорогого парфюма и вид устроенного в жизни человека. Если бы Валентин в это время не вел плановый прием граждан, можно было бы предположить, что этот человек просто зашел поговорить по душам, как к старому приятелю, не имея цели на кого-то пожаловаться.

– Здравствуйте, я Вас слушаю,

– Я проживаю в тридцать восьмом доме по улице Маяковского на четвертом этаже, на одной лестничной площадке с нами, в соседней квартире проживают две старушки, которые содержат у себя целый питомник домашних животных.

Постоянный собачий лай за стеной доставляет нашей семье серьезные беспокойства, а у нас еще маленький ребенок. Мы с женой пытались с ними поговорить на эту тему, однако на все наши претензии они никак не реагируют. Я хотел бы написать заявление с просьбой принять меры к соседям, которые забывают о том, что проживают не в частном доме а в городской квартире.

Во время произнесения последней фразы, мужчина слегка завелся эмоционально и лицо его порозовело, однако уже через несколько минут он успокоился и выглядел так, как будто бы и ничего не произошло вовсе.

– Я рассмотрю Ваше заявление и проведу профилактическую беседу с ними – заверил инспектор, поскольку существующие правила содержания собак и кошек в многоквартирных домах предписывают их владельцам не нарушать покой граждан, проживающих по соседству.

– Спасибо Вам, товарищ старший лейтенант, несколько пафосно, но без иронии произнес заявитель, затем неспешно покинул кабинет участкового.

После его ухода Валентину почему-то захотелось оставить свой пост и отбыть в сторону дома, несмотря на то, что время приема еще не закончилось и был повод для праздного продолжения вечера.

На столе, в который раз, монотонно и раздражительно бормотал чайник, дожидаясь, когда его отключат. В коридоре раздавались чьи-то шаги и голоса. Они то приближались, то удалялись, иногда превращаясь в гул и оставляли за собой негромкий акустический шлейф. Казалось, что сами стены давно уже привыкли к этим звукам и их дисонанс иногда был слышен даже при абсолютной тишине.

Обстановка на работе была очень похожа на домашнюю. Такой же нескончаемый коридор, топот и шум, часто прерывающиеся стуком в дверь.

Санохин проживал в ведомственном общежитие, где ему была выделена отдельная

комната. После развода с женой он перебрался туда из двухкомнатной квартиры, которую они снимали во время непродолжительного брака у бабушки его жены. Старушка была весьма не сдержана в расходах, в связи с чем пенсии ей не хватало и она не стеснялась брать деньги за квартиру у собственной внучки, которая была к тому же у нее единственной.

Бабушкиной страстью были лотерейные билеты. Почти все ее доходы, включая пенсионные начисления и арендную плату, уходили на приобретения различных лотереек.

Никакие доводы и убеждения о пагубности подобного увлечения эффекта на нее не производили, а сходить на прием к врачу она категорически отказывалась, опасаясь что внучка с мужем упекут ее в психушку, а квартиру продадут.

Однажды Валентин стал свидетелем сцены, когда вместе с женой заехал навестить бабушку. Дверь была приоткрыта и в первой комнате они увидели Виолетту Сергеевну, лихорадочно, с трясущимися руками стирающую защитную полоску на лотерейных билетах. Увлеченная этим занятием, бабуля даже не заметила, что кто-то вошел в комнату и вышла из перманентного игрового экстаза только после проверки всех лотереек.

По ее выражению лица было понятно, что бабушке сегодня не подфартило, ей вообще редко улыбалась удача, а если она что-то и выигрывала, то это были суммы соизмеримые с размерами ее пенсии и совершено несоизмеримые с количеством израсходованных на приобретение билетов средств.

Однако азарт, это такой душевный порыв человека, находясь в плену которого некоторые люди жертвуют всем, даже не задумываясь о том, на какие страдания они обрекают свои семьи, проигрывая за вечер целые состояния. Это тот же алкоголизм, или фатальная зависимость, которая может привести нормального человека к полному краху.

А избавиться от рокового пристрастия можно и без помощи психологов, наркологов и других специалистов от медицины, которые сами давно уже это признали, однако они поняли и другое, что на этом можно неплохо зарабатывать, скрывая то, что единственной панацеей, на сто процентов гарантирующей излечение является самомотивация и психологический настрой пациента.

Санохин не мог оставаться в стороне или быть безучастным к данным явлениям современного общества, поскольку находился на самом острие этих проблем и зачастую являлся невольным свидетелем их последствий.

Полгода назад ему пришлось спасать одного несчастного парамошу, который выбросился с пятого этажа, после того, как в казино заложил собственную квартиру, и в этот же вечер с успехом ее и проиграл. Его жена с двумя детьми могла остаться вдовой, если бы участковый в ту роковую минуту оперативно не доставил пострадавшего в больницу.

Надо признаться, Валентин тоже не был безразличен к азартным играм.

Иногда вечерами они подолгу засиживались с коллегами у него в кабинете за игрой в преферанс. Эта давняя офицерская игра отвлекала от милицейских будней и поднимала дух и настроение. Хотя ставки были невелики, играли в основном на пиво, которое проигравший обязан был выставить по первому требованию участников пула. Если кто-то и пытался поднять банк, предлагая игру на деньги – его тут же осаживали неодобрительным возгласом:

– Господа офицеры, играем исключительно на шампанское, нам чужд и вреден звон монет!

Рабочий день заканчивался, нашествие граждан этим майским днем не было столь ажиотажным как в осенне-зимний период, что было связано по всей видимости с началом дачного сезона и установившейся теплой погодой, которую сибиряки ждут после бесконечной зимы и кажется даже становятся добрее, бесконфликтно и с благодарностью к природе стараются больше времени проводить на теплом островке весны.

Была и еще одна причина для поднятия настроения – день рождения Алексея, сотрудника уголовного розыска, бывшего коллеги Валентина. По этому поводу он и был приглашен к шести часам после окончания работы в районное управление внутренних дел.

В назначенное время Санохин прибыл в управление, или как ее называли между собой сотрудники, управу, где проработал три года дознавателем, до того момента, как согласился перейти на менее престижную должность участкового с перспективой получения собственной жилплощади.