Илья Криштул - Жизнь под видом. Сборник рассказов и миниатюр

Барышня одна знакомая всегда носит с собой томик Цветаевой. Как мужика увидит интересного, сразу принимает томную позу и томик вынимает. Пока без особого успеха, потому что она, как эту свою позу примет, сразу храпеть начинает. И черемшой от неё сильно пахнет – она ей всегда закусывает. Хотя недавно, говорят, кто-то клюнул. Иностранец, из Молдавии. Сейчас, наверное, вместе черемшой закусывают под Цветаеву.

Сосед у меня сильно пьющий, но как в шахматы играет! Один раз обыграл Каспарова, Карпова, Фишера и братьев Кличко. Странная компания, но он сам рассказывал, как их всех у ларька встретил и обыграл на бутылку. С тех пор он, когда пьёт, всегда шахматы расставляет – фигура, рюмка, фигура, рюмка… Последний раз четыре пешки успел расставить и уснул на полу. Удачное дебютное начало разыграл, называется.

Товарищ есть у меня – киноартист. В кино он, правда, не снимается, у него какая-то редкая болезнь лица, оно в кадр не влезает. Зато он, как сто грамм выпьет, очень профессионально о кино рассуждает. Так профессионально, что даже барышня с Цветаевой храпеть перестаёт и говорит, что ей конфузно.

А один знакомый как-то давно встретил в магазине академика Капицу. Прям живьём, лицом к лицу. С тех пор пьёт. Нет, не Капица. Знакомый мой. Потому что в физике он сечёт лучше, а денег больше почему-то у Капицы.

Жена у меня вообще очень умная. Всё знает, правда, не пьёт. И когда мне надо в магазин идти, и когда мусор выносить, и когда можно телевизор посмотреть. Угадывает, к сожалению, редко. Практически никогда.

Вот так и живу в окружении умнейших людей нашей эпохи, иногда даже противно становится. Тёща знает, куда я трачу деньги и где закончу свою жизнь, хотя я пока не собираюсь, жена – сколько раз я в детстве ударялся головой, любой встречный милиционер в курсе, какое преступление я совершил и за сто рублей меня прощает. А начальник на работе откуда-то узнал про мои школьные отметки. Как отчёт мой прочитает, так каждый раз грустно спрашивает: «У тебя, Кузьмичёв, тройки ни одной не было, одни двойки? Ну хотя б по пению?». Я уж молчу про депутатов. Эти просто всё знают, хотя по лицам и не скажешь. И сколько денег в месяц я трачу на еду, сколько на лекарства, сколько на проезд и сколько мне вообще надо денег. Вот мозги у людей устроены – меня ни разу в жизни не видели, а всё про меня знают!

Так что постепенно я пришёл к грустному выводу – во всей нашей огромной стране только один идиот. Я. Остальные хоть в чём-то, но гении. Таксист знает, сколько денег от вокзала до моего дома, хотя никогда у меня не был, в ДЕЗе знают, когда надо в моей квартире менять трубы, хотя тоже у меня не были, а соседи сверху откуда-то узнали, что я обожаю хоровое исполнение «Владимирского централа» в три часа ночи. Доктора в поликлинике умнейшие люди – определяют болезнь по одежде. Если пиджачок потёртый – «чайку с малиной попейте и постельный режим», а если костюм дорогой и в каждой руке по барсетке – «заходите, мы вас осмотрим, но уже ясно, что у вас очень сложная, запущенная и дорогостоящая болезнь». В паспортном столе просто умницы работают – как-то узнали, что я люблю гостей с Кавказа и прописали у меня в квартире их 145 человек, включая 50 вьетнамцев. Телевизионные начальники тоже молодцы, знают мои вкусы – 140 сериалов в день про одно и то же и что б артисты одни и те же, для усложнения задачи. Самый умный, конечно, Чубайс – ну откуда он знает, что в августе будущего года я сожгу электричества на 346 рублей 52 копейки? Наверное, весь прошлый год под моими окнами дежурил, считал…

И всё бы хорошо, но у меня постоянно возникает один вопрос – если я единственный дурак в стране, почему мне за это не доплачивают? Без дурака ведь жить нельзя, без дурака государство погибнет! Если одни умные останутся, они что, друг другу будут рассказывать про губернатора города Грандау и про сроки замены труб? Сами себе показывать сериалы и объяснять, зачем нужен бесплатный проезд на метро в Москве, если живёшь в Попердовске? И зачем покупать квартиру по ипотеке, если легче купить яду и в аптеке?

Так что, ребята, берегите меня – я вам в качестве дурака ох как нужен! Вы мне денег, я вам полное понимание всего, включая повышение тарифов на горячую воду, когда и холодной-то нет. Денег возьму, головой кивну, могу даже в телекамеру про своё одобрение сказать и пойду домой пиво пить под сериалы. Если, конечно, какие-нибудь умные люди не решат, что я мечтаю жить на улице возле теплотрассы и без телевизора. Им-то, умным, виднее, на то они и умные…

У меня товарищ есть, Русланом зовут. Хороший человек, но пессимист. А другой товарищ, Болдин фамилия, тот оптимист. Что удивительно – между собой дружат, хотя совершенно разные по характеру. Болдин, например, идёт за пивом – берёт с собой презервативы. «Зачем?» – мрачно спрашивает Руслан. «Вдруг повезёт!» – хохочет в ответ Болдин. А Руслан, когда его очередь идти, вазелин берёт. «Зачем?» – веселиться Болдин. «Вдруг не повезёт…» – бормочет Руслан. Правда, нижнее бельё оба носят дорогое и красивое. Болдин – что б перед девушкой, если всё-таки повезёт, не опозориться, Руслан – что б в морге стыдно не было, если уж совсем не повезёт.

Руслан утром просыпается, сразу садится завещание писать. Триста шестьдесят пять завещаний в год пишет, а если год високосный, то и побольше. Начинаются все одинаково: «В связи с боязнью проснуться в заколоченном гробу, прошу меня кремировать…». «А в крематории, в печке, не боишься проснуться?» – смеётся Болдин и за пивом уходит. Возвращается радостный, рассказывает: «У нас весь подъезд в цветах, все лестницы, даже на улице на асфальте розы лежат – свадьба, наверное. Счастливые…» «Какая свадьба» – хмурится Руслан: «Похороны…» И от пива отказывается, сок себе депрессивный наливает, из подавленных ягод. Стакан выпьет и снова бормочет: «Да и свадьба тоже похороны. Любовь хоронят…». Он-то знает, он пять лет женат был. Пять лет его жена оргазмы имитировала, а он удовольствие от её супа. Болдин тоже как-то женился и на своей свадьбе, в ресторане, речь толкнул – мол, моя следующая жена будет ещё красивее. Свадьба на этом и закончилась. Оптимист, что поделаешь…

Так и сидят сутками, когда Болдин не на работе. Руслан-то на работу не ходит, смысла нет, всё равно обманут и не заплатят, а Болдин где-то менеджером, как все. С работы приходит, костюм менеджерский снимает и насчёт девчонок намекать начинает. Руслан, конечно, отнекивается, боится вирусов нахватать. «Какие вирусы, старик!» – громыхает Болдин: «Излечимся! А сексом надо заниматься, ты, между прочим, сексу жизнью обязан!» Руслан ещё больше мрачнеет: «Я представляю, какой там был секс, если такая жизнь… И вообще – я дезертировал с сексуального фронта, ещё в прошлом веке». Болдин улыбается и в публичный дом уходит. Он если туда поздно придёт, на него публичные женщины ругаются сильно. Где ты шлялся, кричат, мы уже все больницы обзвонили, ужин остыл, почему от тебя вином несёт, у тебя что, кто-то появился…