Сергей Майер - Боренька. Одна судьба, две семьи, две трагедии (основано на реальных событиях)

Это было ударом для мамы Лены. Елена казалась истощённой, бледной, глаза блестели. Голос родной дочери казался чужим. И он, голос, всё шептал, и шептал одно и то же: мама, мама, назови его Боренькой, Боренькой. Слышишь, Борей. Это моё последнее желание. Так продолжалось примерно час, пока Лена всё шептала. Потом её голос сорвался в крик, и сразу прибежали врачи. Алевтину Геннадьевну почти вытолкнули из реанимационной палаты. Она сидела на скамеечке рядом с палатой и плакала, все полчаса, пока из палаты не вышли все сразу, и быстро разбежавшийся персонал оставил только лечащего врача. Он смотрел своими глазами в глаза Алевтины Геннадьевны, они были полны отчаяния, он смолчал, только покачал головой слева на право, и всплеснул руками по швам белого халата, забрызганной чем-то мокрым. Уже не молодая женщина, Алевтина Геннадьевна, закрыла глаза и тихо отвела голову в сторону, что, по смыслу физической реакции, должно было привести рефлекторное восприятие в «отключение», и, как следствие, потеря сознания. Обманное восприятие, помутнение сознания, будто вырастает купол в один миг, и он сотрясает ультразвуковым ударом в колокол, отчего он расшатывается, но приходит обратно в состояние покоя. Так и сейчас, помутнение сознания не вывело из равновесия Алевтину Геннадьевну, но открыв глаза, она попятилась назад, и взмахнув руками перед собой, будто пытаясь достать того доктора, который не смог ничего сделать вместе с персоналом, расцарапать его лицо. Она наткнулась на позади стоявшую скамейку, на которой сидела, и словно рухнула на неё своим весом. Она закрыла лицо руками, и тихо зарыдала. Стресс накапливался, и выплеск должен был произойти, что и случилось в один момент.

Доктор сел рядом, ничего не сказав, прижал её к себе. Ему тоже было нелегко. Каждый день ему приходиться делать ежедневные обходы, операции, назначать лечение. И он отвечает за здоровье любого пациента, но и он тоже чей-то пациент. На фоне ежедневной рутины у Сергея Анатольевича стал развиваться сахарный диабет, плюс недосыпание, и, конечно же, почти каждый рабочий день, это стресс. Приобняв Алевтину Геннадьевну, он её успокаивал, и гладил по плечу. Но разве это остановит женщину, которая за последние полгода месяца потеряла зятя, сватью, теперь ещё и дочь. А муж-пьяница, где-то шатается по задворкам деревенских окраин и пригорода.

РАНЕЕ.

Алевтина Геннадьевна всю жизнь проработала в детском саду воспитателем, и многое поведала на своём веку: она воспитала сотни детей, множество групп, и вот, она дождалась своих внуков, вернее, внука. Но как теперь быть, дочь и зять теперь лежат рядом, смерть разлучила их, но объединила, как и была молодая семья, земля. Двойная могила. А ребёнок один, без родителей, только бабушка Алевтина Геннадьевна. Множество тягот взвалилось на эти женские плечи, сколько бед пришло в жизнь уже пожилой женщины, одна пенсия, да и то, небольшая. Но она твёрдо решила: ребёнок должен быть с ней. Она исполнила последнюю волю дочери, мальчика назвали Борисом.

Алевтина Геннадьевна отправилась в суд, уже имея на руках свидетельство о рождении внука, написала заявление на опекунство, приложив все документальные подтверждения, что она является действительным прямым родственником своему внуку, выложила немаленькую сумму юристам, только за то, что они поставят свою подпись в справке, чтобы подтвердить родство. Три справки, и каждая стоит по тысячи рублей, и то без налогов. И везде эти расспросы, больно давящие на душевную рану, что случилось с родителями Бореньки, и почему только Алевтине Геннадьевне это нужно, ведь есть органы опеки, интернаты, детские дома, и каждый уверял, что для ребёнка будет лучше, чем у родной бабушки. И пенсия у неё маленькая, и жилплощадью нужно обеспечить, и далее, и далее. Алевтина Геннадьевна не отступала. Она была очень сильной женщиной, она уже потеряла сына, который родился до рождения Лены в первом браке, погибшего в Первой Чеченской Кампании.

Он был совсем ребёнком, там все были совсем ещё дети, 18-летние парни, и сразу на войну. Ещё вчера они были друзьями, школьниками-выпускниками. Им ещё играться и учиться. Жизнь жестока и беспощадно скосила сотни, тысячи молодых парней, офицеров. Сколько убитых, сколько пленных, пропавших без вести. Братские могилы.… В одной из братских могил и был похоронен геройский парень, весёлый и дружный, солдат Николай Николаевич Березин.

Нигде её не ждали, никто не хотел помочь бедной одинокой женщине. Алевтина Геннадьевна стала плохо спать, часто вспоминала своих детей, плакала в подушку. Ей помогали только Юра да Катя, её племянники. То продукты принесут, то помогут убраться. Юра как мог часто приезжал вечерами, разговаривал, поддерживал, он стал родным, таким, что можно назвать человека, опорой и надеждой на лучшее. Приветливый молодой человек, Юра, учился в консерватории, по классу вокала. Он был красив, и у него было много забот, и вокруг него всегда были красивые девушки, он был душой компаний. Благодаря своему таланту, он обучил и младшую сестру, Катю, которая была в общем легкомысленной девчонкой, в принципе ничем не отличавшаяся от таких же других подростков её возраста, подростково-взрослого юношества. Она хорошела на глазах, она превращалась в женщину, и стала вспыльчивой и заносчивой, что часто раздражало Алевтину Геннадиевну. Но всё же она любила тётю Алю, как они все её называли. И приходила к ней пить чай, и делилась маленькими секретами, и расспрашивала её о «запретном». Тётя Аля отвечала ей взаимностью, но всегда предупреждала Катю об осторожности, и по-женски, краснея от неудобства, или стыда, подсказывала, как нужно вести себя при близости с мужчинами. Юра и Катя для Алевтины Геннадьевны стали опорой в жизни. Благодаря им, она обрела смысл бороться за свои права, и за права родного внука, который теперь находился под опекой государства.

ГЛАВА 3.

ДВЕ ТЫСЯЧИ ВТОРОЙ.

Мальчик родился недоношенным, семимесячным, но крепышом. Боря весил три килограмма двести двадцать граммов, и ростом в пятьдесят четыре сантиметра, что не сказать, что мальчик родился раньше срока. Лена, мама Бори, родила его в декабрьскую полночь, и роды шли порядком полутора часов, что резко сказалось на здоровье роженицы. У Лены диагностировали слабые сосуды, и она уже знала, что будет операция кесарева сечения. Но лечащий доктор, женщина-акушер, внезапно заболела накануне родов Лены, и не предупредила другого акушера, что нужно делать кесарево, но главврач уже знал, но не успел передать дело. И в тот момент, когда Лене должны были делать операцию, её заставили рожать самой, и теперь полтора часа родов сказались, и сосуды перестали функционировать, и после родов, её не смогли спасти. Врачи в халатах. Халатность врачей…