Марзия Габдулганиева - Форель и Полонез Огинского. Женские сказки

– Сейчас, сейчас, только ты садись, – забеспокоился тревожно. Но она уже нашла тапочки и, чему-то улыбаясь, стала натягивать их на его босые, грязные и холодные ноги.

– Это ж надо же! Даже обули. Снова тихо засмеялся он и по-доброму взглянул.

Молчание обволакивало. Сонное состояние не отпускало, и не хотелось ничего в этом молчании менять, но ночной гость нарушил тишину,

– У нас вино сухое есть.

– Неси.

– Нельзя, парни обидятся, пойдем к нам.

– Уже поздно.

– Милая, милая, – его лицо приблизилось к ней, руки бережно перебирали волосы. Счастье от его близости, ласковых слов опьянило и, не пытаясь справиться с наплывом чувств, она судорожно заплакала, уткнувшись ему в шею или плечо.

– Я ждала тебя, с того самого лета ждала.

Словно боясь спугнуть, он осторожно обнял её.

– Ну что ты плачешь, не плачь, милая…

Говорил тихо, а «милая» шептал чуть слышно в ухо, будто стесняясь своей нежности.

– Ну не плачь. Хочешь, я тебя поцелую?

– Да.

Обессилевшая от слез, она ничего не почувствовала, кроме огромной радости и говорила, говорила…

– Я от радости плачу. Ты мое солнышко.

– Не надо, не надо. Пойдем лучше к нам. «Желанную» будем петь. Парни еще не спят. Напоминание о «Желанной» решило все. Встала, строгая и заплаканная.

– Пойдём. Я только умоюсь схожу. Через несколько минут они шли по коридору мужского этажа. Он рывком распахнул дверь своей комнаты. Яркий свет из коридора осветил три недоумённые и сонные физиономии, приподнявшиеся с коек. На самой ближней к двери натягивал на себя одеяло её знакомый. Ей стало не по себе от вопросительного и понимающего взгляда. Зашептала, оправдываясь,

– Спите, спите. Мы попеть с вами хотели.

Увидела на тумбочке гитару, схватила, бегом спустилась на свой этаж. Опустошенная эмоциями, села на стул, не выпуская из рук гитары. Он появился минут через пять,

– Я вино уволок. Не давали, черти. Сами спят, а за бутылку держатся.

– Зачем это? Отнеси обратно.

– Ничего. Им уже лишка. А оно болгарское – «Рислинг». Вот и яблоки. Вино и фрукты. Здорово. Сейчас будем петь.

«Желанная» не получилась сразу, не хватало еще двоих, с кем вместе пели на целине. Но они упрямо пробовали то первую, то вторую партию и лишь в третий раз добились, что последний куплет зазвучал так, как она сохранилась в их памяти.

«Пусть разлука злая наносила сердцу раны. Все же ты сейчас со мной, о, моя желанная…»

Замолчали. Он задумчиво пощипывал струны.

– Пожалуйста, спой свою любимую.

Перебрал струны, немного придвинулся и запел тихо-тихо: «Гори, гори, моя звезда…»

Когда начались слова: «Ты для меня одна заветная, другой не будет никогда…» она тихонечко, чтобы не помешать песне, обняла его за плечи и начала вторить. Спели последний куплет, снова первый. Потом повторили «Желанную», целинные песни. Никто не смог бы упрекнуть их в нарушении общественной тишины. Общежитие было пустынно, и только они вдвоем пели и пели для себя, для двоих.

Всё происходит в своё точно определенное время. Как бы ты ни пыжился, какие бы ни строил планы и, в каких бы иллюзиях ни витал, судьба сама устраивает твой очередной поворот жизни. Как назвать судьбу – злодейкой или благодетельницей? Иногда она кидает тебе роскошные подарки, иногда бьёт, чем ни попадя по голове, да так, что можно упасть и не вздохнуть. Главное – не пропустить свой звёздный час и не упустить шанс. Этот шанс может выпасть в виде трамвайной остановки, вывески, случайно услышанного слова. Он не придёт к тебе, потрясая километровыми лозунгами и громом аплодисментов, он тих и незаметен. Слушай себя. И поступай так, куда поведет первый импульс сердца.

Было это при прохождении преддипломной практики на одном из крупных заводов в южном городе. До общежития, где жила Маша, шёл один-единственный трамвай номер четыре. Ясным октябрьским днём она вышла с проходной завода и медленно пошла по тротуару, наслаждаясь почти летним теплом и цветением ослепительных ярко-красных калл. В голове никаких мыслей, только безмятежное созерцание окружающего роскошества южной природы. Впереди, на конечной остановке, мелькнул трамвай с цифрой четыре. Девушка заскочила в трогающийся вагон почти на ходу. Пассажиров было мало, много свободных мест, можно спокойно сидеть у окна, разглядывая проплывающие мимо дома, деревья… и через две или три остановки маршрут показался ей незнакомым. Трамвай повернул в другую сторону и поехал совершенно по другой улице. Первая мысль – сойти на следующей остановке. А в голове раскручивается слабой пружиной ленивая и вялая вторая мысль, потом и третья: «А зачем? Куда торопиться? Такая красивая улица…» Действительно, торопиться некуда. В общежитии делать нечего, а посмотреть новый район Ташкента всегда интересно.

Мелькнула вывеска: КАССЫ АЭРОФЛОТА. Вот оно! Хотела сойти, но трамвай уже тронулся. Яркие зелёные газоны, клумбы, дома оригинальной архитектуры – всё двигалось навстречу и мимо, пока Маша доехала до конечной остановки и, выйдя, наконец, разглядела номер трамвая. Оказалось – 14. Немного ошиблась, но ничего страшного, зато узнала новый район. Город она пока почти не знала, и, чтобы добраться до общежития, села на тот же трамвай, только в обратную сторону. Теперь поведение девушки неосознанно подчинялось неожиданной случайности. Объясняя своё немотивированное поведение желанием посмотреть, как выглядят изнутри КАССЫ АЭРОФЛОТА, Маша вышла на этой остановке. Внутри здания за окошками многочисленных касс скучали женщины в униформе Аэрофлота.

– Билеты до Казани есть?

– Да, рейс через четыре часа.

– Дайте мне один, пожалуйста.

В общежитии Маша жила со студентками из Куйбышева, которые тоже приехали на преддипломную практику. Никто не поверил, что она летит в Казань через несколько часов, все подумали, что это – розыгрыш, потому что только вчера вместе покупали билеты на субботний концерт артистов югославской эстрады. Билет на самолёт убедил девушек безоговорочно. Самое странное то, что никто не задал вопроса, почему Маше вздумалось лететь, а если бы и задали, то вряд ли получили внятное объяснение. Ну не было никакой видимой причины лететь в Казань! Обстоятельства сложились так, что повело, повело, и точка.

Самолет прилетел ночью. Третьекурсницы из Машиной комнаты много не расспрашивали, а просто уступили ей койку, сами потеснились.

Серое осеннее утро началось промозглым дождём. Вот где пригодился плащ, уже на пороге навязанный соседкой. Маша съездила в аэропорт, купила билет на вечерний самолет, а остальное время навещала (как сейчас говорят – тусовалась) всех знакомых в общежитии, узнавала факультетские новости, рассказывала свои, делилась впечатлениями о красоте Ташкента. До отлёта осталось два часа. Решила ещё раз проведать знакомых на другом этаже и вот оно – ТОТ момент, из-за которого вскочила в другой трамвай. По коридору навстречу шёл однокурсник её тайной и неразделенной любви. Никогда до сегодняшнего дня он не заговаривал с ней.