Юрий Наумов - Овидион. Последняя книга Европы

В полночь закурили кальян. Говорили о «Метаморфозах».

– Понимаю, чем тебя привлекла тема преображения, – сказал Силан. – Этот город было бы неплохо обновить, очистить от прошлого. Матушка говорила, Рем и Ромул были полуволки, полулюди. Действительно – кого ещё могла вскормить волчица?.. Хороши предки, а? Кстати, двое оборотней напросились к нам на ужин.

Пока я раздумывал, что бы это значило, Силан хлопнул в ладоши. Из-за полога, разделявшего столовую и сад, вышли две укутанные в мех высокие женщины, блондинка и брюнетка с распущенными волосами, лица скрыты волчьими масками. В полутьме, под щелканье кастаньет, они начали старый персидский танец, замысловатый, бешеный. Легко вращая бедрами, кружась, переплетаясь, они растеряли меха. Одна из них, белокурая, была вызывающе прекрасна, с фигурой влюбленной девушки, у другой – стройное материнское тело, тело-колыбель. В мерцающей глубине дома вкрадчиво ударили в тимпаны. Я знал, что существует магический ритм, которым персы в тайных ритуалах доводят себя до полного исступления, но слышал его впервые. Всё потерялось в этом биении тьмы. Дышать я почти не мог, сердце перекрыло горло, воздух был уже раскаленным, и наблюдать и не слиться с ними казалось невозможно. Через несколько долгих минут они двинулись к нам. Одну подхватил на руки умирающий от нетерпения Силан, другая, с золотистыми волнами, раздвоенными будто крылья, дернула за шнур и скрыла их пологом, взошла на стол и на четвереньках направилась ко мне, свергая на пол кубки и вазы с фруктами. Я подхватил ее тело и бросил на ложе, её ноги взлетели мне на плечи. Все мои чувства хлынули вниз, в камеру сладостных пыток. Тимпаны стучали гулко и часто, будто копыта потусторонних коней, и когда она выгнула грудь и откинула кудри со лба в победном стоне, маска упала с её лица.

Вейя. Удар горячего ветра, нега морского дна… Как я мог не узнать тебя? Тело не способно вынести настоящее чувство, оно лишь наблюдало, как моя душа сорвалась с высоты и, упав в её сердце, разбилась на тысячу осколков. Потом мы лежали, едва касаясь губами пустоты. Не знаю, сколько это длилось; жизнь равнодушна ко времени. Я коснулся завитка, обернувшего её ушко. «Мне пора», – сказал её взгляд, но я не смог отпустить её, даже когда стрела ее позвоночника исчезла за границей света.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Ну, здравствуй! Вот и я» (лат.)

Велабр – один из центральных районов древнего Рима.

Представители высшего общества Рима в эпоху императора Цезаря Августа (конец I века до н.э. – начало I века н.э.).

Когномен или прозвище Назо (Naso) буквально означает Нос.

Имя Луперций – от слова lupus (волк). Прозвище Ванта – от имени Vanth, этрусского демона загробного мира.

В оригинале: C. Sentio Saturnino, Q. Lucretio Cinna coss.

Район в древнем Риме, примыкавший к трем храмам Фортуны на холме Квиринале.

Вероятно, это был Аквинк (сейчас – Буда, центральный район Будапешта).

5 апреля.

Дунай (в верхнем течении).

Булла – полый металлический футляр круглой формы, обычно плоский, оберег от злых чар. Его носили на груди дети полноправных граждан (до совершеннолетия) и триумфаторы. В широком смысле – амулет.