Жорж Дмитриев - Вера, надежда, любовь. Стихи и проза

Я ушёл, как пришёл:
Угловато-нескладно
Из чересчур
Подслащённой жизни твоей.
Ты, не моргнув,
Щекоду за дверью закрыла,
В догонку хлестнула:
«Прощай!»…
Только потом,
Ты мне раз написала,
Где о чём-то просила,
Что когда-то любила,
Что, чего, уж, теперь…
«Ты прости, я была не права,
Не держи на меня обиды,
Разве может весна
На зиму сердиться,
Если время зимы отошло…»

Я Вас не знал, и вспомнить нету мочи
Тот образ, вновь навеянный луной,

Но Ваша тень, лучами воссиянна,
От падких звёзд – защита для меня.

О, сколько мне ещё открытий чудных
Готовит лунный отблеск на стекле!

Ты пройди с судьбой не споря,
По моим весёлым снам,
Чтоб отдаться на поруки
Мой страсти и губам.

Ты останься в моей власти,
Стань рабой моей любви.
И безгрешная, прими чашу
Полную Л Ю Б В И!!!

Я молиться только стану
За исполненность мечты
Не во снах, а наяву,
Я прошу тебя остаться —

Чашу СЧАСТЬЯ пригуби!

От вилки сломавшейся ручку,
Всей жизни простой амулет.
Он счастье, конечно, приносит,
Сомнения свои устрани…
Прошло уже семьдесят лет,
Как мужа забрали нацисты.
Остался один амулет.
…
Все годы с фотографии жёлтой
Он взглядом её убеждал,
Что скоро, мол, явится сново и
Свадебку внуку сыграют, и
Чарку пригубят до дна.

…
Спешили жених и невеста.
Фотограф родных созывал.
Походкой своей неуместной
Старик в этот зал ковылял.

Вдруг бабушка вскрикнула громко:
«Откуда ты взялся, скажи!?»
Старик, лишь поправил усы
И тихо сказал:

«Амулет молодым подари!»

Любить
или
Не любить,
Вот в чём вопрос.
В нём нет ответа: «Быть!»,
А сноска есть, что острой болью
Живое сердце полоснёт:
Когда ты – любишь!
А тебя – не любят?
К барьеру сир, раз языка не знаешь,
Хотя на шее вены рвёшь от крика:
Девушка!
72-я!
Да, я!
Конечно, я!…
«Не могу дождаться, и часы мои стоят.
К дьяволу все линии, я завтра улетаю!
А, вот уже ответили…
Ну, здравствуй, – это я!»…
Зачем бывает любовь зла?
Зачем она мой мозг терзает
И неприемлет замысла Творца:
Иметь с любимым пару!
Я не хочу мириться со знакомым злом,
И бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств.
Но довольно!
Любить или не любить?
Вопрос поставлен!
Офелия! Ты Гамлету нужна!
Да, Ты, одна лишь Ты,
Нужна несостоявшемуся мужу и
Дочери, чей не рождённый смех
Ответом мог бы стать
На тот единственный вопрос,
Что прозвучал
В самом начале…

Не плачь, не плачь черёмуха,
Смолчу я у реки,
Не вымолвлю о виденном,
Обиду утаю.
Смолчу, моя любимая,
О том, что слёзы падали —
То плакала не ты, а лепестками
Белами с тобой грустит черёмуха.

Кукушка в роще за рекой
Сулит дорогу торную
На много – много лет,
Коль не за любимого

Ты вышла под венец?!

Мысль хромает
И стучит сосновой плашкой
По настилу дедовской избы…
Время доски пола оторвало,
Шляпками гвоздей уйдя в года.

В этом доме некогда я плакал,
Мать зовя и молоко причмокивая пил,
Грудь её, войною истощенной,
Жадными устами каждый час ловил…

Дед разбил три ряда стройных яблонь,
Посадил крыжовника кусты.
Я в малинник, помню, часто бегал
Собирать рубиновую сладость…

Помню вишню, что растёт поныне,
Ветви низко кланяются в пояс,
Одаряя терпкими плодами,
По щекам катящимся слезой…

Яблоня, растущая у дома,
Наливаясь соком белого налива,
Памятна цветением душистым и
Жужжащими шмелями в зелени ветвей,

Да, скорцами, часто залетающими в
Утром растворённое окно…
И теперь, как прежде, ветки яблонь
Смотрят в окна, ищут тех, которых помнят.

Годы, вы куда умчались, мои годы,
Оторвав от родины моей.
Все ушли, кто саду был так дорог,
Лишь скворцы в дупле обшивки дома

Бережно хранят тепло тех стен,
За которыми я слышу песню прялки и
Веретена с лучиной смоляной,
Помогая бабушке с распевом

Скручивать в клубок цветную нить.
Помню, почтальон приносит утром почту,
Дед, отточенным карандашом,
Делает особые отметки

На полях газеты и журнала,
Так как был ведущий агроном.
Помню пару лошадей и бричку,
Для поездок деда по полям.

Лошади дорогу назад знали —
Им бывало это не впервой.
Бабушка на печь укладывала деда
Отойти от хмеля и забот.

Помню, всё, конечно, помню…
Оттого и чудится опять,
Будто я лечу сечас на босу ногу
К шумной речке, чтоб ловить ершей…

Плачет навзрыд
Хронометр времени – календарь,
Лист отрывается креповой датой последней,
Прошедшего месяца.
В нашей юдоли нет места иллюзиям
О раноправии лучших идей.
В зелень обряженные «вежливые мальчики»
Сходят с экранов – нет не своих, а
Чужих деревень.
Мир наслаждается точным метанием
Людей разрывающих лазерных бомб и
Всеблагостно кажется, что так и должно,
Иначе – никак!
СМИ расфувырило новостным ядом о
Наших успехах и их неудачах в гонке
Своих и не наших потерь.
Горько, обидно за детство и юность,
Мир для которых становится тёмным
От всеПарадных армейских рядов…
Новые танки, самолёты, подлодки —
Разве такой они ждут идеал?!

Ты помнишь летний звездопад?
Я тоже, не забыл, —
Он был случайным и
О нём едва ли кто-то помнит.
Но ты была поражена
Разнонаправленностью стрел,
Так ярко свод небес
От нас шатром укрывших лучезарно.