Валентина Космина - Жемчужины жизни. Tри судьбы – три фантастичекие истории

– Надень бусы, которые подарила тебе Богиня Исиды и никогда не снимай их.

– А если кто-то постарается забрать их у меня? – спросила принцесса, надевая басы, тотчас почувствовав свою защищенность и опасаясь, чтобы эту защиту не отняли.

– Я прочитаю над тобой одну молитву и никто, никогда эти бусы с тебя не снимет, без твоего согласия.

– А если меня заставят это сделать?

– Не заставят. Ты только коснешься бус рукой и любое враждебное навеивание будет снято, ты вспомнишь, что тебе говорила Богиня и сделаешь то, что она подскажет в данный момент.

– Хорошо Верховная Жрица. Хвала Исиде!

– Хвала Исиде! – ответила Настоятельница, прочитав молитву над девочкой и благословляя ее в новую, трудную жизнь.

Дворец фараона встретил их необыкновенной пышностью и новыми обновленными покоями. На следующий день Четвертую жену фараона и семнадцатую принцессу вызвали к Повелителю. Мина встретил их, сидя на высоком троне и приветливо улыбаясь. Его Четвертая жена Лани, за время отсутствия заметно похорошела, став яркой красавицей. Но внешность его дочери, семнадцатой принцессы была необычна из-за очень светлой кожи и волос цвета меди. Придворные дамы и вельможи рассматривали дочь фараона, и находили, что черты лица были правильными, а ярко синие глаза завораживали, однако то, что Четвертая жена фараона была темноволосой, заставляла их перешептываться и указывать на девочку, как на что-то диковинное. Увидев реакцию своих подданных, фараон тихо сказал Управляющему дворца:

– Пригласили посла из племени бедуинов, и понаблюдай, как он будет смотреть на принцессу. Я хочу знать, понравится ли девочка этим дикарям?

– Государь, слух о золотых волосах принцессы облетел весь Мемфис, а слуга посла уже донес об этом своему господину.

– Я хочу это увидеть сам.

– Хорошо государь.

Когда Управляющий удалился, фараон обратился к Четвертой жене, ожидающей его внимания в глубоком поклоне.

– Я вижу, жизнь в южном оазиса пошла тебе на пользу? Ты расцвела, будто алая роза!

– Я расцвела государь, от твоих подарков, которые ты посылал. В них была заключена твоя любовь и забота о нас с дочерью.

– Подойди и сядь рядом, – улыбнулся фараон, показывая на кресло стоящее рядом.

Трепеща и ликуя одновременно, Лани села на указанное место, обдав возлюбленного супруга благоуханием ароматов розы, сандала и нероле. Но все благовония были пронизаны столь ярко вспыхнувшей любовью, что у Мины закружилась голова, и он решил сразу после приема посла, насладится своим супружеским правом.

Посол бедуинов прибыл незамедлительно и, войдя в парадный зал, отдал поклон фараону, сказав:

– О верховное воплощение Бога Хора! Сын Бога Ра! Самодержавный владыка Верхнего и Нижнего Египта, верховный собственник земли и всего, что на ней обитает и произрастает! Приветствую тебя и подношу эти дары как символ дружелюбия от Правителя бедуинов.

После чего хлопнул в ладоши, и в зал стали вносить искусно украшенные ковкой медные зеркала, кувшины, и украшения, а напоследок – украшенную медной ковкой колесницу. Фараон был доволен, рассматривая подарки и слушая хвалебные речи. Посол расхваливал богатство и мудрость фараона, давая понять, что таковы его обязанности посла. Неожиданно поток его красноречия умолк, и он прикипел взором к семнадцатой принцессе, которая стояла в стороне среди женской свиты. Девочка рассматривала подарки, как и все придворные, не замечая того, что легкое покрывало сползло с ее головы, и волосы отливали золотом в лучах заходящего солнца. Придя в себя, посол с трудом оторвал взгляд от маленькой принцессы, и поклонившись Мине, восторженно произнес:

– Ты воистину воплощения Бога на земле, раз небо дарит тебе золотоволосых дочерей.

– Тебе понравилась красота моей дочери? – довольно спросил фараон.

– О да, великий фараон, такие женщины – это благословение неба.

– В чем же это благословение?

– В том Повелитель, что даже в наших землях, где много меди крайне редко рождаются женщины с такими волосами и все они становились женам вождей наших племен.

– Моя дочь еще слишком молода, чтобы стать чей-то женой, – схитрил фараон, рассчитывая именно на то, что весть о ней достигла вождя бедуинского племени.

– Ничто не мешает мудрому Менесу заглянуть в будущее и заключить договор с моим Владыкой, что будет иметь доступ к медным копям Синайской земли, если согласиться отдать в жены свою семнадцатую дочь.

– Но я слышал, что бедуинам запрещено брать в жены девушек младше тринадцати лет? – продолжал хитрить фараон, делая вид, что не очень заинтересован предложением посла.

– Я думаю, что Рантлек – вождь бедуинов, будет рад заключить союз о том, что медные копи будут твоими, если твоя дочь станет его женой когда ей исполниться семнадцать лет. А ты, тем временем, сможешь пользоваться копями уже сейчас.

Предложение было столь заманчивым, что глупо было от него отказываться, и фараон сказал

– Хорошо. Тогда передай Рантлеку, что я согласен. Но Лулу будет жить до свадьбы в храме Исиды до семнадцати лет.

– Владыка в Синайских землях есть храмы Реи-Кибеллы, где твоя дочь поживет до свадьбы с Рантлеком.

– Где гарантия. что твой Правитель не нарушит слова? – засомневался Менес.

– Мой Повелитель Рантлек дает тебе право пользоваться его богатствами, а сам лишь хочет быть уверен, что его будущая жена будет жить на его землях в охраняемом храме Реи-кибеллы.

– Тогда мы отметим этот союз помолвкой Рантлека и Лулу, – решил фараон и отпустил всех, кроме Четвертой жены.

Придворные стали расходиться, понимая, что сейчас при дворе многое изменится, и очевидно Четвертая жена станет Первой.

Лулу пошла в отведенные для нее покои, вдруг очень остро почувствовав свое одиночество. Только нитка бус на шее, напоминала радостные дни в далеком оазисе. Перебирая бусинки, девочка уснула и ей снилась Богиня Исида.

При дворе фараона, ей быстро наскучила суета, болтовня придворных дам, назойливость служанок, и их стремление постоянно напоминать ей, что она будет женой Вождя бедуинов. Подарки, которые ей прислали от его имени, показались девочке бедными по сравнению с бусами Исиды, но по настоянию придворных дам, она надевала эти украшения, изнемогая под их тяжестью.

Вскоре ко двору прибыл вождь бедуинов – Рантлек, и по традициям двух стран состоялась помолвка.

Лулу было странно наблюдать, что ее вместе с другими женщинами посадили за прозрачный занавес, рядом с взрослым мужчиной, и приказали протянуть под занавесом руку, на которую он одел браслет, долго говоря на непонятном языке. Фараон и ее мать, сидели на тронах в другом конце зала, и Лулу видела их издали. Фараон, кивал на приветствия вождя, тихо переговариваясь с Лани теперь его Первой женой, довольный происходящими событиями. А их дочь чувствовала себя очень одинокой, понимая, что чужестранец, сидящий за занавесом когда-то станет ее мужем, чего она никак не хотела. Вождь крепко сжимал ее ладонь, и казалось, что он хотел показать, свою власть над нею. Лулу это не нравилось, и она незаметно касалась бус Исиды, от чего становилось легче. Девочка вспоминала, слова Верховной Жрицы, которая наставляла ее, перед отъездом: