Александр Матюшин - Покоя не обещаю. Записки отставного опера

Но, видимо, есть на свете какие-то высшие силы, ибо, шагнув за калитку дома Казакова, молодые люди вдруг категорически отказались проследовать внутрь, и предложили ему вынести закуску и расположиться на крыльце. Алексей Евгеньевич согласился, прошел в дом, оставив гостей на улице и тут нервы его, видимо, не выдержали и он, выйдя из дома с ножом в руке, кинулся на парней. Несмотря на опьянение, те отреагировали вовремя и кинулись в улицу, одного из них Кулаков все-таки успел достать, ударив в спину, а вот второй сумел скрыться. Правда, и раненый, все же сумел убежать и обратился в больницу, где ему и была сделана операция.

Казаков был задержан и заключен под стражу, поскольку действия его уже были явно за пределами необходимой обороны. Дальнейшее поразило и следователя, и судью, Алексей Евгеньевич, не отрицая своей вины и рассказывая в подробностях о происшедшем, сожалел лишь об одном, что парням удалось уйти целыми. Он в таких подробностях делился своими планами со следователем, что по коже пробегала дрожь.

«Эх, жаль, что в дом-то они не зашли, у меня же всегда у порога топор лежит, уж я их оттуда бы не выпустил. И как их только бог отвел, ума не приложу».

И такое сожаление сквозило в словах Казакова, такая досада была в его взгляде, что оставалось лишь сознавать, что это для него действительно было «горе»…

Эта история запомнилась надолго каким-то прямо необычным развитием событий и долго была на слуху.

А началось все банально и просто. На одном из крупных предприятий города в ночное время произошло нападение на женщину, вышедшую на улицу из рабочего помещения. Причем преступник вел себя странно: каких-либо сексуальных поползновений не делал, а просто, повалив женщину на землю, «пошарил» по ее телу руками и убежал.

Изначально, наверное, такого бы ажиотажа и не подняли, если бы подобное не повторилось еще несколько раз по аналогичному же сценарию. Предприятие было, как я уже сказал, крупным, происшедшее стало обрастать неимоверными слухами, женщины-работницы стали высказывать опасения, связанные с выходом на работу. Поскольку шла середина 70-х, подобное уже вызывало нездоровый интерес, и потому приказ начальства был краток и лаконичен, нападавший должен быть задержан.

Из многочисленных версий, выстраиваемых сотрудниками уголовного розыска, пожалуй, одна была наиболее близка к истине, а именно та, в которой высказывалось предположение, что нападавший сам является работником этого предприятия. Как же иначе. Все происходит в ночное время, проникнуть в то время на территорию крупного предприятия было проблематично: и охрана хорошая и ограждение высокое. Словом, все пришли к выводу, что это не только работник предприятия, а человек, сам находящийся на работе во время совершения нападения.

Казалось бы, дело за малым: найти на предприятии человека, но когда работников не одна сотня, а рабочих помещений множество, то становится ясно, что легко только на бумаге.

Справедливости ради надо сказать, что почти все женщины, подвергшиеся нападению, уверяли, что, скорее всего, смогут опознать преступника, так как он и не скрывал лицо. Однако с учетом ночного времени, особо уповать на это, пожалуй, вряд ли тоже стоило.

Рассказывать, какой титанический труд проделали сотрудники уголовного розыска, словно через сито, просеивая людей, работавших в дни совершения нападений, значит, не сказать ничего. Работа шла несколько недель. И вот однажды, кажется, забрезжил луч надежды: в поле зрения попал рабочий Орехов. Он путался в показаниях, не мог толком обосновать некоторые странности в своем поведении, и было принято решение о его задержании.

Поскольку ранее Орехов судимым не был, в поле зрения милиции не попадал, мы рассчитывали на быстрое признание, однако тут нас ждало разочарование. Орехов оказался орешком крепким и категорически отрицал свою причастность к преступлению.

Тогда было принято решение о поведении опознания, ибо этот самый главный козырь использован еще не был.

И вот первая же из женщин, подвергшихся нападению, осмотрев троих, предъявленных ей лиц, в том числе и Орехова, категорически указала, что именно этот человек напал на нее.

Если у кого-то из нас и было какое-то сомнение, то оно развеялось окончательно, и мы еще возмущались поведением Орехова: прижали к стенке дальше некуда, а он отрицает. Но и после опознания Орехов на удивление категорически настаивал на своем.

И вот оно, второе опознание.

Очередная «жертва» осмотрела предъявленных ей лиц и также опознала Орехова. При этом она дополнила, что не уверена, хотя он и очень похож на преступника.

Третья же женщина, заявила, что нападавшего среди них нет, хотя также отметила схожесть Орехова с преступником.

Тут уже нам пришлось призадуматься, и мы ломали голову над внезапно возникшей задачей.

Орехов проживал один. Проведенный в его доме обыск света на происшедшее не пролил. Он упорно продолжал молчать, а срок его задержания истекал.

Что же делать? Было принято решение побеседовать с матерью Орехова и попытаться убедить пожилую женщину поговорить с сыном и склонить его к признанию вины и смягчению своей участи.

И тут видавших виды сыщиков ждало удивительное открытие. Мама Орехова пояснила, что у него есть… брат – близнец, который также работал на фабрике, но в другую смену и потому не попал в поле зрения.

Орехов – второй был задержан, доставлен в отдел и буквально через час уже давал признательные показания.

При проведенном опознании все женщины на этот раз уже категорически опознали преступника. Интересно, что схожесть братьев была просто поразительна, и каким образом женщины смогли разобраться в них, удивительно до сих пор.

Вот уж воистину, удивительное создание – женщина…

Стояла ранняя осень. Замечательная русская осень. Именно ее воспевали Пушкин и Тютчев, изображал Левитан. Было сухо и тепло. Именно о такой осени всегда мечтают люди.

Ну а нам работы хватало в любое время года.

В нашем районе осень тоже любили, особенно такую. Дело даже было и не только в погоде. Просто каждую осень в район привозили студентов институтов и техникумов, помогающих в уборке сельскохозяйственных культур. Само собой было много и девушек. Их расселяли по деревням. После этого начиналось «паломничество» местных парней к приезжим девушкам. Заводились знакомства, начинались встречи, скоротечные романы. Жизнь шла своим чередом.

Точно также было и той осенью. Студенты и студентки приехали и все пошло уже привычным путем.

Тот памятный вечер не стал исключением из правил. Местные ребята приехали к девушкам, начались разговоры, шутки, песни у костра. Все вроде шло нормально.