Надежда Веселовская - Сын игромана

Школьный двор цвел нарядной толпой, гудел приглушенным говором, шуршал-скрипел целлофаном, окружавшим дорогие букеты. Линейки учеников были уже построены: вот малыши, с застывшей в глазах готовностью на страшный провал и на великую радость; вот средние, среди которых растворились Тимка и Славик… А дальше стояли старшие классы: высокомерные, дабы скрыть застенчивость, юноши; девочки, сверкающие новенькой, только что раскрывшейся красотой. И всю эту сердцевину школьной площадки обнимало колышущееся родительское море, нарядное и растроганное. К своему облегчению, Ирина потеряла в нем обоих Стайковых, провожавших Славика. Собственно, она ничего против них не имела, но ей еще предстояло найти Павла, задержавшегося при выходе из дома… Пока она его что-то не видела.

вдруг грянуло из динамика, и многие мамы полезли в сумочки за платочками. Эта песня будит у людей чувства: бесспорно радостная, она напоминает взрослым о скоротечности жизни. Слушать ее все равно как съесть сладкую плюшку на лимонной цедре, где неотъемлемой частью вкуса является пощипывающая язык кислота. Потому что вкус самой жизни замешан, увы, на кислоте, на горечи, от которой в сто раз острей ощущается мимолетная сладость… Ни первоклашки, ни средние, ни юные дурочки, со всех ног спешащие на праздник жизни, еще не знали этой скрытой подоплеки бытия. Знали ее как раз мамы, со времени стояния в школьных линейках перекачавшие в себе непомерно всякой кислоты. И сейчас, умиляясь на детей, они заодно всплакнули о своих собственных пропавших надеждах – обо всем, что не сбылось в жизни…

Но по-настоящему горьких слез здесь пролито не было. Самые горькие слезы могли пролить те, кому вообще не требовалось приходить сегодня на школьный двор. А всех присутствующих так или иначе осенил своими крыльями веющий здесь праздник.

Когда классные линейки одна за другой исчезли в школьных дверях, торжественное настроение сразу схлынуло. Родители не без облегченья вздыхали, словно сбросив с плеч дорогую, но все же ощутимую ношу. Их ждали собственные дела, оттесненные школьным праздником, а теперь снова вступающие в свои права. Эти дела были их средой, их стихией, в которую родителям уже не терпелось привычно нырнуть. Каждому свое: детям – учиться в школе, взрослым – зарабатывать деньги, разрабатывать новые программы, создавать им пиар, шагать по карьерной лестнице. Кому-то – искать новую любовь… Как все же прекрасно, что у Ирины в этом направлении полный порядок! А карьерное честолюбие ей и так не грозит: координатор стоматологической клиники не может расти, он только зарабатывает свои небольшие деньги. Но и это кстати, и это хорошо как приложение к солидной зарплате мужа.

Пустеющий школьный двор стал лучше просматриваться: Ирина увидела невдалеке обоих Стайковых и отступила за дерево, чтобы не делить с ними обратную дорогу. Между тем она все еще не могла найти Павла, с которым из года в год стояла на этом празднике рядом – с тех пор, как Тимка пошел в первый класс. Видно, муж в свою очередь не нашел ее в толпе и наблюдал школьное шествие с другой точки, а после отправился домой, решив, что там они с Ириной и встретятся. На работу он уходил позднее, а она и вовсе поменялась дежурством со сменщицей, пожилой тетенькой Верой Петровной. Ее сын шел сегодня в десятый класс и категорически запретил кому-либо из родных появляться на школьной линейке.

Ирина спешила домой сквозь солнечный осенний денек, наперерез изредка слетающим с веток и кружащимся в воздухе осенним листьям. Ей вдруг загорелось скорее увидеть мужа. Несмотря на то, что они провели бок о бок трое суток, она еще не успела его почувствовать … не насладилась тем душевным вкусом, который был закодирован для нее в слове ПАВЕЛ, не вдохнула его аромат… вот как вчера от половинки арбуза пахнуло нежной плодовой зрелостью – без этого дуновения красно-зеленый срез ощущался бы не прекрасным плодом, а просто холодным безжизненным муляжом. Так скорее домой – ощутить живой импульс Павла, его тепло, его человеческую близость! Какое счастье, что дорога до дому коротка и через десять, максимум пятнадцать минут они встретятся!

Это ненормальное, обостренное желание увидеть мужа заставило Ирину почти бежать по улице. Интересно, кто из них раньше окажется дома? У нее уже нет сил ждать, ей нужно открыть дверь – и чтобы он был там!

Он был там, но из этого вышло совсем не то, чего жаждала Ирина. Бледный и безразличный Павел едва взглянул на нее и вновь устремил глаза в компьютер. Судя по всему, он вообще не выходил сегодня из дому: его куртка в передней висела точно так же, как в тот момент, когда Ирина, торопясь вслед за нетерпеливым Тимкой, крикнула мужу, чтобы он их догонял. И кроссовки стояли в аккурат таким образом, как она их поставила, отодвинув подальше от прохода. А с лица Павла не сошло вчерашнее зачарованное выражение хирурга, подцепившего скальпелем аппендикс, или рыбака, выводящего из глубины большую рыбину… словно он с тех пор не переставал думать о чем-то, притягивающем его из глубины дисплея…

– Ты что, не был на школьной линейке?

– Не был, – неживым эхом откликнулся он.

– Тебе не хотелось в такой день проводить сына?

Павел не ответил, и Ирина вдруг испугалась, что он не ответит ей уже никогда. И вообще не будет с ней разговаривать, а останется для нее как фотография – застывшее лицо с неподвижным взглядом, устремленным на что-то неведомое…

– Если бы хотелось, я бы пошел. Давай обойдемся без лишних объяснений.

Это говорил совсем не тот Павел, которого она знала. Тот, настоящий, готов был горы свернуть, лишь бы самолично отправить Тимку первого сентября в школу. Однажды он еще в прежней фирме крупно повздорил с начальством, которому заблагорассудилось послать его первого сентября в командировку. Вследствие чего и стал необходим переход на новую работу.

– Павел, я не понимаю, Павел, подожди, Павел, – говорила Ирина, проходя вслед за ним на кухню, где он включил газ и поставил чайник. – Да что же это такое…

– Что такое? – спросил он с интонацией робота. – Что особенного произошло?

– Ты отвык от нас с Тимкой, – уже чуть не плакала она. – Не разговариваешь, вообще не обращаешь на нас вниманья. Вчера весь вечер просидел за компьютером. И ночью – я думала, ты так сразу не заснешь… ведь мы сколько не виделись! – и дальше само собой сказалось еще не осознанное до конца, скороспело вырвавшееся со дна души: – У тебя что, любовница появилась?!