Александр Андрианов - «Белая ворона»

– Опять мечтаешь? – раздался вдруг знакомый голос, и я моментально вышел из прострации, увидев рядом Наташу. – Где ты витал на сей раз? Судя по всему, это было нечто особенное, раз уж ты даже не услышал, как я вошла в квартиру.

– Другие пусть витают в облаках, а я серьезным делом озадачен. Мне путь великий предназначен, и тропку я к нему уже открыл.

– Это уже что-то новенькое… Расскажешь?

– Редактор главный требуется срочно, и эта роль, пожалуй, мне близка. Здесь вызов есть, и творчества изрядно. И завалить деньгами весь наш дом смогу тогда. Как ты того желала, моя радость!

– Главный редактор? Не смеши меня! Это ничуть не лучше твоих романов – все та же утопия. У тебя нет ни образования, ни знаний для такой работы. Занялся бы лучше делом – устроился на подработку журналистом или еще кем. Хоть бы денег в семью принес, ведь каждую копейку считать приходится. Посмотри на всех остальных мужей, как они жен обеспечивают: и грузчиками работают, и курьерами, и бомбят на дорогах. Или это для тебя тоже ничего не значит?

– От сразу всех рукой не отмахнешься… Хотя, мне очень жаль этих людей, и их мечты, душевные порывы. Пришли в сей мир его чтоб изменить, а вместо этого жизнь тратят на рутину.

– Вновь старая песня.

– Да знаю я предел твоих мечтаний. И эти грязные вонючие бумажки, что называешь ты деньгами – к ногам твоим я брошу уже скоро. Дай только срок – недели полторы. Тогда твои упреки и издевки я лично отнесу в сортир, нажму на слив и все они исчезнут, отправившись туда, где им пристало быть – в канализацию, с уриной по соседству и зловоньем.

Когда обиженная супруга громко хлопнула дверью, я сел на кровать и глубоко вздохнул. Опять в меня не верят. И кто? Самый близкий человек. Мне не оставляют ни единого шанса, считают бездарностью и неудачником. Думают, что я ни на что не годен… Какая преступная недальновидность!

Вместе с утром следующего дня пришла еще одна напасть – Наташа удумала ехать за продуктами в огромный супермаркет, где от гигантских витрин с различными товарами кружилась голова, а от обилия толкающихся людей с громоздкими тележками хотелось лезть на стену. Ну почему именно сейчас, когда роман пишется так легко? Почему нельзя сходить в соседний магазин и нужно непременно переться на машине, стоять в пробках, выстаивать очереди?

– Там цены в два раза ниже, – сказала Наташа,– можно отовариться сразу на две недели.

– Все это месиво людей мне глубоко противно. Иди одна, я труд закончу свой.

– Какой еще труд? Будто я в доме одна ем! Ну а кроме того, нам нужно купить тебе джинсы. Хватит бурчать, поехали.

Эта мерзкая дорога, поганые пробки, водители, нажимающие своими потными ручонками на клаксоны и бросающие машинки, куда ни попадя. Рев двигателей, выбегающие из-за угла прохожие, неработающие светофоры… Ну сколько можно пыток? Как надоело чахнуть в городской пыли, когда меня ждут по-настоящему великие дела! Зачем все эти мелочи, отнимающие так много сил и нервов? Когда уже я освобожусь от этой пустоты, когда же все эти глупости вроде поездки в магазины и выбора продуктов за меня будут делать слуги, не умеющие ничего иного?

Как много времени отнимает примитив и как мало останется на творчество. Ну зачем мне новые джинсы? Какая разница, во что вырядить телеса, ведь это лишь оболочка, которая вторична перед разумом и душой.. Я не хочу быть красивым и изящным, и как все эти лицемеры крутиться перед зеркалом, причесываться, бриться. Зачем все эти глупости? Скорей бы уже есть в ресторанах, чтобы не ездить за едой, а одежда не нужна – я могу ходить в одном и том же хоть каждый день. Разве это что-то меняет? Это плебсу надо обрызгивать бренные телеса духами, да забить одеждой шкафы, чтобы завоевать внимание сучек и спариться. За мной по одному щелчку пальцев будет выстраиваться целая очередь из мокрощелок – только выбирай. Но для этого нужно закончить роман, а уж тогда… Тогда у меня будет все.

– Пожалуйста, помоги мне припарковаться, – попросила Наташа, когда мы подъехали к супермаркету. – Выйди и покажи, где лучше встать.

Господи, ну как в этой суматохе можно сориентироваться? Тут же тысячи машин, которые постоянно куда-то едут, бибикают, копошатся в пробках. А если Наташка случайно кого-то заденет – придется провести тут еще несколько часов, ждать пока гаишники приедут и начнут разбираться. Мизерных часов на творчество останется еще меньше! Как же можно жить в таких условиях? Как можно творить, когда от тебя требуют постоянного напряжения! Наконец я нашел свободное место и стал жестами подсказывать жене, куда надо повернуть руль, но увлекшись этим процессом, не заметил, как более расторопный водитель направил автомобиль прямиком в полосу и занял место первым.

– Блин, Алексей, ну что ты стоял как столб?!

– Среди хлопот житейских мне невыносимо! Какой бессмыслицей я занят тут с тобой. Я думать должен о спасенье мира – пожалуйста, верни меня домой!

– Не сходи с ума и не ной! Лучше ищи новое место для парковки!

– С тобой и ад покажется блаженством…

Я не мог дождаться окончания сегодняшнего дня. Я проходил мимо витрин с равнодушным взглядом, не замечая ни вещей, выставленных на них, ни окружающих людей. Я был где-то далеко отсюда, размышляя о дальнейшей судьбе героев романа или сюжетных линиях, но никак не рядом с супругой, которая пихала что-то в тележку, примеряла одежду, бегала по магазинчикам в поисках приличных джинсов. Я молча сходил в примерочную раз, другой, третий, и каждый раз, даже не смотря в зеркало, утверждал, что эта вещь чрезвычайно мне нравится и отлично подходит. Главное – поскорее уйти отсюда и сесть за компьютер, приступив к роману, а чем быстрее мы сделаем покупки, тем раньше это произойдет. Наташу такое положение вещей крайне раздражало, но зная меня, она уже давно перестала удивляться подобным мелочам…

На следующий день Наташа попросила меня вымыть полы. Конечно, и сама она не отлынивала от домашней работы, но как можно меня принуждать к физическому труду? Великих людей нужно ограждать от примитивных повседневных хлопот и только лишь вовремя исполнять их просьбы! Пред ними надо благоговеть, приклоняться, превозносить до небес и благодарить судьбу, что тебя, простого смертного, жизнь свела с человеком, наделенным таким талантом. Да, пусть я пока не признан, но ведь это лишь дело времени. Жизнь сама расставит все по своим местам, но так хотелось свободы уже сейчас. Сейчас, а не минутой позже. Чтобы не протирать полы и не выносить мусор, а заниматься творчеством и иметь слуг, которые будут сдувать с меня пылинки и исполнять любые прихоти!

Ну давай же, проклятое пятнышко, стирайся скорее. И ты, следующее пятно тоже, и ты, гнусная чернильная клякса, ну давай же, трись и уничтожайся, сволочь. Ненавижу это никчемное существование, этот жалкий рабский труд. Когда же вы все кончитесь, поганые грязевые точки и полосы, когда же вы изведетесь? Ну что же ты не оттираешься, давай же, давай. Мне некогда возиться с вами, проклятые враги! Меня как пса натравили на вас! Ну почему вы все не кончаетесь? Почему вас так много накинулось на меня одного? Будь проклята эта чистота, будь прокляты все уборки на свете! Вы ведь все равно появитесь снова, так какой смысл гробить на вас свое время? Какого черта я должен с тряпкой в руках истирать в мозоли колени? Ох, как хочется слуг, чье призвание и состоит в этой мирской суете.