Антонина Романова - Девять дней. Иронический женский детектив

Неля села рядом с батюшкой на переднем сидении, а сёстры и Сергей на заднем.

– Татьяна, давайте сумку в багажник положим, вам неудобно, – улыбаясь, предложил Сергей.

Таня молча отдала ему свой груз, мельком взглянув на батюшку. Он даже не повернулся, а завёл машину и обратился к девочке.

– Долго ехать?

– Минут пятнадцать, наверное. Из города выедем, а там к коттеджному посёлку.

Поехали. Необъяснимое чувство открытия тайны охватило Полину.

«Живёшь, живёшь, общаешься с человеком, а он совсем не такой, каким кажется. И только смерть снимает все маски, – рассуждала она, молча разглядывая гуляющих по городу людей».

Отец Александр, не поворачивая головы, громко сообщил всем: – Клавдия, вернее я теперь и сам не знаю, как зовут покойную, сказала мне в день смерти, что большой грех на ней лежит, за который она своей жизнью расплатилась. Я вас, Татьяна, поэтому в её квартиру и послал, чувствовал, что вы справитесь, с вашей-то смекалкой.

– И кто же эта бабуля? Три года в храм ходила, да ни с кем не разговаривала, как тень.

– Не знаю, больше она ничего не сказала.

Неля пыталась разглядеть среди большого количества новых коттеджей, построенных за прошедший год, нужный дом. За высокими заборами, почти нельзя было увидеть самих строений.

«Чем выше забор, тем меньше душа», – с сожалением подумала Поля.

– Вот этот, белый. Остановитесь, батюшка, – взволнованно сообщила Неля.

Все вышли из автомобиля. Сергей подёргал ручку входной калитки, но она была закрыта намертво. Пришлось обойти вдоль всей улицы, и возвращаться к белому забору уже с заднего входа. Калитка была приоткрыта, и все беспрепятственно зашли на территорию коттеджа. Вдоль всех четырёх сторон забора росли высокие сосны, образуя собой второй, живой забор.

Полина опять поймала себя на мысли: – «Крепость! Здесь как в заколдованном замке, вокруг жизнь, а здесь время остановилось».

Больше на участке ничего не росло, только трава и несколько кустов сирени. Зато великолепный двухэтажный дом в стиле «ампир» предстал перед глазами четырёх изумлённых гостей.

– Красота! А колонны, прям дворец! – восхищённо вскрикнула Таня.

Белоснежный, похожий на маленький дворец коттедж предстал перед глазами изумлённой группы незваных гостей. Изящные изгибы карнизов и нетиповых оконных рам делали это строение непохожим ни на один дом, виденный Полиной.

«Хочу такой! Кто бы такой не хотел? Кажется, что там, внутри, живёт графиня какая-нибудь. Почему мы все не можем жить в таких домах, неужели только деньги определяют жить человеку в красоте?» – подумала она про себя, а вслух сказала: – Настоящая архитектура, интересно, кто его строил и сколько это стоит?

Парадное крыльцо с фигурными перилами было белоснежно чистым, не затоптанным ни одним человеческим следом.

– Здесь не пройдём, дверь много лет никто не открывал, пошли искать вход, – предложил Сергей, и все отравились опять на задний двор. Там, между кустами сирени, гости нашли незаметную дверь, которая оказалась приоткрытой.

– Я первый зайду, погодите пока, – полностью взял на себя командование бывший военный.

Через полминуты из дома послышался голос Серёги: – Заходите, здесь никого!

Интерьер дома поразил сестёр ещё больше, чем фасад. Тяжёлые шторы закрывали окна, но и в полумраке можно было разглядеть гнутые ножки больших кресел, украшенный инкрустацией столик и камин, дополненный маленькими колоннами. На камине стояли старинные часы, а в углу гостиной скульптура обнаженной греческой богини.

– Отец Александр, здесь записка вам. Может лучше ничего не трогать, до приезда полиции.

Все собрались вокруг стола и уставились на записку. Батюшка смотрел на листок бумаги, покрытый красивым женским подчерком.

– Я прочитаю, теперь все уже в курсе, скрывать нечего.

– Но, Саша, я не советую, иногда лучше ничего не знать, – возразил Сергей.

– Серёжа, ты не на службе, ты такой же, как мы, – запротестовала Татьяна.

Поля и Неля молчали, слишком страшно было узнать тайну этого дома. Но батюшка посмотрел на всех своими голубыми глазами и сказал:

– Если Господь свёл всех нас, то его была воля, чтобы мы всё узнали.

– Логично, – улыбнулась Таня, посмотрев на Сергея.

«Дорогой Отец Александр, здравствуйте!

Простите меня, что я не пришла ни разу на исповедь. Теперь, когда вы читаете это письмо, я далеко и могу ничего не бояться. Двадцать лет я пряталась от всех людей, но больше не хочу. У меня были деньги, очень много денег, но я не могла даже пригласить никого в этот дом. Двадцать лет назад я украла эти деньги у своего мужа, который обидел меня. Приехала в эту глушь, и построила себе крепость. Клавдия Митрофановна ничего не знала, я ей сказала, что прячусь от злого мужа. Она, по моей просьбе, написала завещание на квартиру. Я дала ей много денег, она тогда очень нуждалась. Выкупила у неё паспорт, и она уехала куда-то к своей сестре. Деньги, которые вы нашли в пакете – это её пенсия за двадцать лет. Отправьте ей или её родственникам. Все квитанции у меня в шкафу, в спальне. Мне было нужно полностью войти в её образ, поэтому я притворялась старушкой. Каждый день я просыпалась с мыслью, что меня найдут и посадят в тюрьму. Но все двадцать лет я уже и жила в тюрьме. Срок преступления истёк, я хочу увидеть море. Дом, наверное, продадут, но мой муж уже скончался. Вы и кошка, которая приходила ко мне, да ещё одна женщина Татьяна, больше ни с кем я даже не разговаривала последние годы. Спасибо вам, Отец Александр, храни вас Господь.

Елизавета Аркадьевна Серебрякова».

Тишину, образовавшуюся после прочтения записки, прервал голос Тани: – Бедняга, не доехала. Так притворяться, так мучиться и умереть в нищенской квартире. Да, я с ней и не разговаривала почти. Только еду давала, а она её и не ела, наверное. Кошке Фросе отдавала. Отец Александр, вы полицию вызывать будете?

– Я сам вызову, а вы уезжайте, – как-то уже очень серьёзно объявил Сергей.

– Не командуй, командир, я и сама не очень-то хочу их видеть. Но можно мы посмотрим, что наверху? А? – Таня смотрела на Сергея.

– Идите, но умоляю, ничего не трогайте.

Сёстры и Неля поднялись на второй этаж. Это была одна огромная спальня, кровать стояла так далеко, что казалась крошечной. Наступая осторожно на ковёр, все трое с любопытством заглянули в ванную комнату.

– Бассейн, вот бы искупаться, – первый раз подала голос Неля.

– Девочка, двадцать лет купаться одной в этом большом корыте – счастье сомнительное, – успокоила её Полина.

– А самое страшное это вот этот шкаф! – перебила их Таня. – Иметь сотню великолепных платьев и ни разу их не надеть! Лучше бы уж в тюрьме сидела.

«Елизавета Аркадьевна, пусть Бог простит вас там, я бы простила. Так наказать себя при жизни, не каждому суждено. В следующей жизни не выходите замуж, за кого попало, чтобы потом хоронить себя заживо, – помолилась Полина, любуясь стильным золочёным будуаром».