Елена Сперанская - Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман

Семья, таким образом, сытно пообедала после тяжелой и продолжительной дороги на поезде до Адлера через туннели вдоль Черноморского побережья в самую жару. Сын Петр упал в обморок, потеряв сознание в купе, но пришел в себя, когда вышли из вагона, а дочери не разрешили нести чемоданы, поэтому она недоумевала, собираясь как-то помочь своим родственникам хоть словом, хоть делом, пренебрегая условностями и высокими ценами на жилье. Перед отъездом их из дома муж Нины Афанасьевны – Борис Павлович – журналист на пенсии разрешил им отправиться за пределы Саратова, но с условием, что они вернутся целые и невредимые, загорелые и здоровые. Нина Афанасьевна – мама Насти и Петра – работала дежурным врачом на скорой помощи. Брала полторы ставки, чтобы как-то прокормить семью, так как у отца семейства была очень маленькая пенсия по инвалидности. Он потерял зрение, когда в войну разгружал вагоны с песком для строительства оборонительных сооружений. Однако он не сдавался, окончил педагогический институт, факультет русского языка, затем Академию леса в Ленинграде, чтобы компенсировать отсутствие сносных условий жизни в деревянном одноэтажном доме, наподобие общежития, где проживали его сестры с детьми и мужьями. Но позднее ему, как персональному пенсионеру, дали с семьей двадцатипятиметровую комнату в двухэтажном каменном доме. Нина Афанасьевна так обрадовалась дню новоселья, что устроила банкет: наварила картошки, щей, купила хлеба и пригласила своих сотрудников отметить переезд в новую коммунальную квартиру. Индивидуальных подарков не было, но бросать на произвол судьбы появившуюся на свет Настеньку, никто не хотел, поэтому, сложившись, кто, сколько мог, купили красивый, атласный, ярко-красный абажур с длинными кистями, о котором потом очень долго вспоминали после ремонта, когда вынесли абажур на улицу, чтобы вытряхнуть пыль. Его и след простыл…

Вместе с сестрой отца Александрой Павловной на новоселье присутствовал Мантрыгин, исполнив свой коронный романс, а Петр умудрился свалиться в яму, сломав велосипед и палец. Тут же его отвезли в больницу и прооперировали. После этого Нина Афанасьевна никогда не собирала сотрудников у себя дома, за исключением того случая, когда они через двадцать лет опять переехали в новую трехкомнатную квартиру.

Но эта была шикарная последняя поездка с детьми в Адлер. Нина успела разочароваться в прелестях курортного отдыха сразу, когда ей предложили цену за проходную комнату двухкомнатной квартиры. За каждого члена семьи надо было заплатить один рубль в день. Итого три рубля за троих плюс питание за десять дней получалась очень приличная сумма. Тем более детей надо было свозить на экскурсию, чтобы самой иметь представление о натуральном горном рельефе региона Закавказья, где кроме стремительных рек были живописные озера, нисколько не уступающие красотам Италии и Франции вместе взятым.

Главный врач – Давидович, еврей по национальности – очень ценил своих медработников. Перед отпуском он вручал каждому ценному сотруднику премию в размере месячного заработка. Вот с этими огромными финансами Нина Афанасьевна, Настя и Петр поехали, куда глаза глядят, то есть на Кавказ, чтобы полечиться и полюбоваться морскими просторами. Им сразу предложили одну ночь перекантоваться на улице под навесом за ту же плату через дорогу от моря, пока не съедут предыдущие постояльцы. Они с радостью согласились, так как деваться было некуда, а комнату они заняли на следующий день.

За эти десять дней отдыха они успели съездить на озеро Рица, увидеть великолепные горные массивы, где не ступала нога человека. Решили понаблюдать за ассортиментом ресторана у причала озера, где стояли лодочки и катера на прокат. Когда они подошли к прилавку, сплошь уставленному бутылками марочных вин, то обратили внимание на отсутствие желающих попробовать на вкус предлагаемые напитки, а зеркало на потолке отразило появление центрального персонажа – директора ресторана.

– Мы заготавливаем в винодельческих хозяйствах Абрау-Дюрсо «Мускат», «Кагор», «Черные глаза» и вино «Южная ночь», а потом продаем с небольшой наценкой на мировом рынке, – сказал он, обращаясь конкретно к Нине, пока она рассматривала, что же ей выбрать и продегустировать.

– Мы смотрим и знакомимся, – ответила она серьезно, понятия не имея, что дегустация входила в стоимость экскурсии, но гиды брали себе то, чем должны были угощать своих клиентов.

– «Южная ночь» – это самый лучший терпкий кагор, приготовленный только из каберне совиньон, выдержанный два года в бутах из кавказского дуба, – продолжил настолько информированный официант, открывая каждую следующую бутылку с чувством собственного достоинства, что никто не мог оторваться от вида мелькающих в его руках пластиковых стаканов с минимальным количеством содержимого.

Публика удручающе молчала, вникая в суть разговора.

– Выдержанного сладкого вина коснулись изменения нашего винодельческого мировоззрения под влиянием иностранных консультантов, – продолжал говорить, заученный наизусть, текст официант, он же – бармен.

– Что такое «винодельческое мировоззрение»? – спросила Нина, обращаясь к официанту, решив открыть дискуссию на животрепещущую тему.

– Это – новые стили и мода в виноделии, – разъяснил чуткий директор, показывая на фотографии виноградников, выставленные на прилавке и гроздья винограда, вырезанные из фанеры, спускающиеся сверху, как антураж.

– Потрясающе! – у Нины больше не было слов от такого разнообразия и количества суммарной стоимости всего этого производства вина, влияющего на развитие области и страны в целом.

– Но некоторые сорта остались неизменно узнаваемыми – это специальное вино – «Южная ночь», – процитировал директор свою статью в рекламном проспекте, зная толк в красивых женщинах и винах, глядя с непредвзятым интересом на Нину.

Она перекладывала на столе этикетки вин, приклеенные к обычным листам, где каждый мог оставить свой автограф или мнение о качестве местной продукции. Она еще больше смутилась, но отходить от стола, не попробовав вино на вкус, не собиралась.

«Надо рискнуть, взять и попробовать, чтобы иметь представление о том, что так красиво рекламировал директор ресторана. Домой можно будет привезти для мужа или сотрудникам на пробу», – подумала Нина, переживая за отсутствие времени у экскурсантов.

Но дегустировать, как ни странно, никто не хотел. Все жаждали купить в подарок кому-то оригинальную бутылку с манящей этикеткой красивой женщины, смотрящей в пол-оборота, или пальмы на знойном закате юга. Когда бармен в белом кителе с желтыми блестящими пуговицами и черных брюках рассказывал о виноделии с азартом настоящего игрока, целая толпа скопилась у прилавка.