Игорь Горев - Дрёма. Роман

Дрёма располагал к себе. Он не рисовался как многие её знакомые и одноклассники. Вёл себя просто. Ну и пусть у него нет Я – обретёт. И тут Надю озарило:

– По-моему я знаю кто ты?

– Кто же?

– Ты чужой .

– Чужой? Это как? – Дрёма опешил от такого вывода. – И что теперь?

Мальчик насторожился в слове «чужой» слышалось некоторое отторжение.

– Не совсем чужой . О других я слышала и мы изучали по географии, о тех, что живут за рубежом. Там у них тоже есть Я . Только форма несколько иная. Смешно, представляешь, Ярод у них бывает, и квадратным, и словно морской ёж – колючим. Неудобно ведь! Круглый куда удобней… Правда? – Надя махнула рукой, – нашла, у кого спрашивать, – и тут же продолжила, – а цепочки овальные и даже закрученные. Хм.

Надя замолчала. Молчал и Дрёма стараясь понять и не понимая – она совсем не шутила.

– Так, где же я? И чужой?

– Не расстраивайся так. Мне папа рассказывал. Есть такие чужие , которые, вроде как и не чужие совсем. Ну, ты понимаешь!

– Не совсем.

– Тяжело с тобой, – Надя отчаянно всплеснула руками, – папа их ещё чудаками назвал. Мол, имеются такие, кто Я не носит. Как так можно!?

– Чудаки? Знаешь, моего папу иногда называли чудаком. Редко, правда. Чаще крутили пальцем у виска… Папы больше нет.

– Ну, ну не расстраивайся так.

Надя смотрела на опущенную голову, и ей стало жалко Дрёму:

– У нас чужих принимают. Получишь Ячу и всё. Делов-то. Мне слово чужой , если честно, тоже не нравится. Но людям так проще: кто не похож на них – значит чужой . Так проще жить. Понял?

– Чужой, так чужой – ничего не поделаешь, – вяло улыбнулся Дрёма, – хотя по мне так уж лучше чудак, только без пальца у виска, – поспешно добавил он.

Надя обрадовано хлопнула в ладоши. Она была довольна собой, что нашла формулу примирения Дрёмы с местными.

– А чудакам, папа говорит, трудно в жизни. Чужой , глядишь, и своим стать может. А что?

Дрёма слушал Надю и потихоньку примирялся с новой реальностью. Люди везде похожи. То, что приключилось с ним, хоть и необыкновенно, но «раз произошло – примирись и душе спокойнее и разум ясен». Будем обживаться.

– Что дальше, Надя?

– Дальше? – девочка замялась, – а дальше пойдём ко мне. Я так понимаю, у вас тут своего дома нет, – шутливо развела она руками.

Дрёма повторил её жест.

– Вот. Я всё объясню маме. Она добрая – поймёт, и на первое время останешься у нас. Потом… потом из города приедет папа, он у меня знаешь какой умный, вот, значит. Думаю, он найдёт решение и твоей задачи.

– Хорошо бы. К вам как-то неудобно идти. Никто меня не знает, и тут: нате вам, здрасьте!

– Можешь оставаться здесь, посреди пляжа. А я пошла. Тоже вариант.

– Хорошо, я с тобой.

– Вот и прекрасно.

Заметив с какой поразительной ловкостью управляется Надя со всеми своими цепочками и «кандалами» Дрёма не выдержал и спросил:

– И всё-таки, мне непонятно, зачем вы таскаете такую неудобную тяжесть? Можно хотя бы уменьшить их.

– Как говорят нам учителя и старшие: « Я должно весить, чтобы чувствовать». А неудобства… какие неудобства?

Девочка прошла несколько шагов, остановилась и, нахмурив лоб, обратилась к Дрёме:

– И будет лучше при взрослых, и не только, не упоминать о тяжести и неудобстве Я . Если честно, то и мне неприятно, – и она с какой-то нежностью погладила многочисленные свои Я . – Ладно, прощаю, – заметив сконфуженный вид мальчика, весело рассмеялась Надя, – прощаю, прощаю. – Покровительственно похлопала она его по плечу.

Сделав несколько шагов по грунтовой дорожке она снова остановилась:

– Давай-ка я лучше расскажу тебе, что значит Я для всех нас – прикованных .

Дрёма не сдержался:

– При-ко-ва-нных!

Весь вид и взгляд Нади был более чем красноречивы: не трогай святое!

– Умолкаю и слушаю.

– И правильно сделаешь.

Надя была хорошей рассказчицей. И вскоре Дрёма узнал, что жителей называют прикованными , потому что, и сама страна называется Прикованная . А всевозможные Ярод, Яим, Явирт, Ясан, Яраб, Яжив и прочие Я , служили здесь тому же, чему служат в его мире паспорта, флаги, гербы, прописки, погоны, кокарды, удостоверения, мантии, сутаны и прочие условности необходимые для персонификации и водворения тебя, как личности на отведённое место. Так же он уяснил: само кольцо называется Я , а цепочка и «брелок» конкретизируют название, например: Ярод .

Когда Дрёма начал дёргать девочку за всевозможные цепочки и смеяться над нелепостью этого «железного хлама», то встретил неожиданный и жёсткий отпор:

– Да иди ты!..

Девочка демонстративно зашагала дальше, надув губы, потом обернулась и добавила:

– Куда хочешь, понял!

– Извини. Я поступил глупо. Да и как я могу надсмехаться, когда и наш мир устроен практически так же. Смешно и нелепо.

– У вас может смешно и нелепо, – примирительная улыбка озарила лицо девочки, – а вот мы – прикованные – не жалуемся и даже гордимся приобретением каждого Я . Уяснил горе-шутник.

– Уяснил.

– Прощаю, – подражая важным персонам, произнесла Надя и захлопала в ладоши.

А хлопают здесь так же, как у нас, с одной разницей: цепочки позвякивают.

Мир был восстановлен.

– А что обозначает вот этот… Я ?

Дрёма указал на локтевой сгиб левой руки, там находилось кольцо с длиной цепочкой и брелок в виде раскрытой книги.

– Это? Ягим . Он говорит, что я учусь в гимназии, куда переходят после пятого класса. Малолетки учатся в школе и носят Я поменьше – Яшкол , в форме ручки…

За поворотом тропинки послышалось громкое позвякивание. Кто-то откашливался.

– Там кто-то есть, – насторожился Дрёма.

– Там пост стражи. Да не бойся ты. Идём.

– Но я чужой.

– Идем же, окольцуешься и делов-то.

– Окольцуешься?!

Подросток остановился как вкопанный. Он вспомнил, как окольцовывают перелётных птиц. Ему совсем не хотелось беспомощно трепыхаться в чьих-то руках.

– Идем же. Навязался на мою голову. Окольцевание – это процедура такая. Ничего страшного. Я много раз проходила, и, как видишь, до сих пор хожу.

Дрёма набрал побольше воздуха в лёгкие и мотнул головой:

– Идём.

Миновав огромный ветвистый дуб, росший прямо на повороте они упёрлись в четырёх одинаково одетых мужчин. Форма (а это была форма) в которую были облаченный стражники, напомнила Дрёме картинки из учебника по истории. Длинные камзолы, воротники стоечки и головной убор в виде таблетки с козырьком. Мальчик приготовился лицезреть «металлистов», но, увидав четырёх стражников, не смог сдержаться и разинул рот. Надя на их фоне выглядела блекло. Дрёме они напоминали, то новогоднюю ёлку, то героев супербоевика обвешенных пулемётными лентами и гранатами. Но больше всего его поразила цепь, которой стражники были скованы между собой. Цепь волочилась за ними в пыли, издавая глухое дребезжание. Это ж надо, – только и подумал он.