Анатолий Ремнев - Семь пятниц на неделе. …никто не обещал спокойного дежурства…

– Ну что, товарищи камрады… Ключи вам сейчас принесу! Ясно? Вы слышите?

Затем ведьма хохочет и тут же – гудки отбоя. Лифт выходит со мной на связь. Сейчас он это делает через стакан граненный, что на столе. Стакан оживает и человеческим голосом:

– Ребятки, кхе, ведьма эта придурошная к вам, кхе, собралась…

– Я уже здесь! – раздается голос Евменовны. – Я все слышала, сучьё…

Это называется, не успел я и глазом моргнуть. Стакан вновь становится обычным стаканом. Что же получается? Ну, встречусь я с этим связным, и это будет единственное развлечение за дежурство. Может быть, заявится Варыхан, будет предлагать выпить водки на его 5-м психологическом этаже. Скучно. Ирен не будет, у нее стрелка с какой-то подругой. И потом еще целых 3 дня без нее…

…она вышла ко мне вдруг и внезапно, в совершенно непонятный момент Времени. Пространство вокруг застыло, звуки куда-то делись… вот только что ее не было, и вот дверь блока отворилась, и она вышла, загадочно улыбаясь и с видом заговорщицы. Оказалось, и правда – заговор. Мол, ей нужно встретиться с давней подругой «дней ее суровых», та внезапно приехала из ее родного города Н. и жаждет общения.

Я уже заметил, что в последнее время она использует любой повод, чтобы встречаться как можно реже, постепенно отдаляясь от меня. Ей, скорее всего, не нравится роль любимой женщины на моих дежурствах. Но это всего лишь мои домыслы. Поди их пойми, этих баб, чего им не хватает, особенно если они еще и аспирантки филологического факультета МГУ.

– Это так неожиданно, – говорила она негромко, своим сладким завораживающим голосом, склонившись ко мне так близко, что я чувствовал аромат ее тела, – представляешь? Она и от Влада привезла весточку… ну, не расстраивайся, мой хороший, не надо. Я (ее ладонь ложится на мою ладонь) …тебя (ее пальчики нежно сжимают мои) …люблю (посмотрев по сторонам, она нежно, с упоением, закрыв глаза, целует меня) …прямо в губы, долго, глубоко, неистово…

Еле перевел дух. Глаза ее потемнели, как всегда было в минуты глубочайшего возбуждения. Несколько бесконечно долгих мгновений она смотрела на меня, не отрываясь, затем улыбнулась, как бы виновато, и пошла к себе в блок.

Нет, ну совершенно невозможно противостоять такому заговору. Тем более, я знаю, что если Ирен на что-то настроилась, то ее трудно переубедить. К тому же, Влад – любимый братик… что тут скажешь. Но поцелуй… нет, не понимаю. Такой поцелуй дарят только любимому человеку…

…и вот я сижу и жду этого долбанного связного.

…уже 23 часа. Судя по звукам, доносящимся с лестничной клетки, комендант Варыхан нажрался хани и пытается навести порядок у себя на 5-м этаже, а заодно и в районах 6-го и 7-го. Слышны его крики, пьяные, естественно… я сегодня у него на поясе сабельку приметил, такую, аккуратную, маленькую, он ее курткой закрывал. Хотел спросить, что и откуда, но потом отвлекся, и вот сейчас опять вспомнил… надо будет не забыть… На 4-м этаже и ниже дружественные коменданты, их в основном никогда нет на месте, и территории эти не исследованы. Варыхан туда и не суется. Второй этаж вообще закреплен за нашим однокурсником молдованом Чекиным Серегой. Это его, так сказать, вотчина. К нему и Евменовна благоволит… не жизнь, а малина.

…23.20. Звонок от Вовки Старостина, коллеги-коменданта с 8-го этажа и просто хорошего парня. Наш знаменитый «якутский диктатор» сегодня поменялся сменами с комендантом Краснощековым и балдеет дома. У него с хозяйкой квартиры, которую он снимает, непонятные отношения. В сожительстве Вовка не признается, но мы с Варыханом подозреваем его в этом.

– Ну чего вы там, без меня, скучаете? – говорит он.

Скучаем, вздыхаю я.

– А Варыхан нажрался? – интересуется Вовка.

Нажрался, говорю я.

А у меня шампанское в холодильнике, сообщает Вовка.

…половина двенадцатого. Так надеюсь, что Ирен все-таки вернется пораньше и у нас сегодня получится хотя бы просто увидеться еще раз и поболтать. Ее нет, и связного тоже нет. Варыхан утих. Что же за день такой! Ничего не складывается как надо.

…полночь с минутами.

Связного все нет. Ирен тоже нет. Начинаю ее бессознательно ревновать. К кому? Было бы – к кому. К чему? Тоже не знаю. Так, в прострации, проходит время… диван с лампой затеяли спор вполголоса, я понял так, что диван был бы не прочь прогуляться («с рождения стою на одном месте!»), а лампа жеманилась и вздыхала: «ой, а как же я?». «да что ты, дура», продолжал диван, «в тебя лампочки вставляли, хоть какая-то личная жизнь, а на меня только жопой садятся…». Бред какой-то…

А может, не бред? Вон воздух как-то странно покрылся рябью… тишина ватная наступила.

…мне ведь еще кухни идти закрывать, вспомнил я.

Быстрее ветра мчусь на малую кухню в конце длинного коридора.

В самой кухоньке никого нет. Так, гасим свет. Вонь-то какая от мусорки. Сколько уже закрываю эти чертовы кухни, а все не могу привыкнуть к местным ароматам, этой невообразимой смеси тысяч тараканов и прилипшего к стенкам мусоропровода разного многолетнего дерьма. Эти запахи и ароматы въелись в сам воздух Главного здания.

Возвращаюсь к пульту. С большой кухней проще – она рядом. На ней что-то доваривается, что-то малоаппетитное.

Нет, так нельзя. Надо глотнуть свежего воздуха. Этот связной, кем бы он ни был, подождет. Каждая клеточка тела и особенно души вдруг внезапно и сильно запросились на улицу. Особенно после этих вонючих кухонь, пропахших отбросами и тараканами.

На свежий воздух! Перед тем, как провести целую ночь в помещении, надо элементарно проветриться и подышать. Что же, действительно, неплохая мысль, можно пока сходить на улицу перекурить.

Вызываю лифт и еду вниз.

Ведьмы Евменовны нет на вахте, она где-то ползает или летает, вместо нее сидит за пультом дежурного непонятно кто. Или это не кто, а что? То ли это робот из женской плоти, с диковинной программой внутри и совершенным отсутствием эмоций. То ли это женщина с фигурой робота. Она провожает меня глазами, пока я прохожу мимо их величественного пульта ответственных дежурных и покидаю корпус Г.

…вывалился на улицу. Уф-ф! Свежий апрельский воздух тут же объял меня со всех сторон, и я понял, что уже несколько часов не дышал по-настоящему. Я окунулся в этот воздух как в чистую воду. Двинулся в садик, к маленьким уютным скамеечкам, серебрящимся при лунном свете – почти полная Луна красовалась на небосклоне.

Странно, ни одной живой души в садике. Я один сижу на скамейке. И слева от меня громадная высотка зоны Б, вся в светящихся открытых окнах и веселых людских голосах.

Жадно закурил, с наслаждением сделал первую затяжку. Жить можно.

Пока что есть уверенность в завтрашнем дне, несмотря ни на что. И моя Ирен… надеюсь, что она до сих пор моя. После того страстного поцелуя…