Елена Сперанская - Смертельный трюк. Детективные рассказы

«В Администрации нет моих писем Зурабу, а Лейла не будет мне отвечать. У нее есть новый друг. Всем им надо доказать, что я не буду унижаться ни перед кем. Тем более перед этими подонками. Хотят нажиться. Пусть попробуют. Узнают, какой это получит отклик в прессе и на телевидении. Вообще, зря я с ними связался. У Лейлы никогда не было своего хорошего мнения. Она всегда хитрила, чтобы узнать, как идут дела у меня. Каким я оказался дураком, что позволил ей войти в мою семью… Ну, да ладно… Это было давно. После этого мы с ней поругались, помирились… А потом развелись и расстались. Она к моей матери не раз ходила, чтобы та посидела с Зурабом, пока тот вырос. Хорошо, что Зураб женат и есть внук. Будет, кому в футбол играть за нашу команду. Каринэ – умная девушка, поймет, что отец ей только добра желал, когда устроил ее в столичный вуз учиться. Теперь она никогда сюда не приедет. Будет деньги на квартиру копить. Ей отсюда далеко добираться до клиники», – несколько раз набирая номер телефона своего сына – Зураба, он раздумывал о прожитой им жизни.

Дозвониться ему так и не удалось. Тогда он нашел мелочь в кошельке. Подсчитал. Хватало на то, чтобы купить конверт и отправить по почте письмо в Тбилиси к матери. Но ему очень хотелось поговорить лично с Зурабом, убедить, упросить его немедленно приехать к нему, чтобы сразу расквитаться с врагами. К чему тот бы отнесся скептически из-за своей занятости на работе в Сухумской Администрации – заведующим отделом по культурно-массовой работе с местным населением.

Наконец он дозвонился сыну по сотовому телефону, удивляясь своему извечному долготерпению.

– Зачем я тебя родил, чтобы ты со мной так обращался? – спросил Леонард Соломонович, сверяя время на часах и телефоне.

– Ты меня не понял, – ответил Зураб. – Я занят. У нас скоро фестиваль искусств в республике. Надо готовить концерты, конферансье, оркестр, подготовить программу, прорепетировать выступления солистов… Если сорвется мероприятие, мне дадут по шапке…

– Я тебе сейчас дам наставление, как надо делать, чтобы не сорвалось. Устрой концерт на площади, а потом пригласи журналистов. Они запишут на видео и покажут везде, – вспоминая расположение своих комнат в Сухуми, говорил Леонард Соломонович. – Понял?

– Мы уже договорились с каналом ТВ плюс. Нам дали время – час сорок минут. Должны успеть сыграть и спеть, – ответил в рифму Зураб. – Сосо Павлиошвили везде помог.

– А что Нани тоже будет петь? – спросил Леонард Соломонович с удивлением.

– Нани тоже споет, и все наши солисты приедут из Москвы поддержать ее. Помнишь Софико? Раньше она участвовала. Тамара Гвердцители… – Зураб хотел что-то сказать, но отец перебил его.

– Необычайно талантливая женщина, композитор, певица, актриса… Пригласи всех своих подруг. Не забудь про жену. Как там поживает Датошка? – спросил с комом горле дед.

– Сам приезжай и посмотришь, что твой внук уже из игрушечного автомата научился стрелять. Ты приедешь?

Грузный мужчина услышал вопрос, который хотел задать.

– Нет, ты сам приезжай ко мне, – разозлился Леонард Соломонович и нажал на отбой.

Он больше не хотел разговаривать с таким же, как он, упертым сыном Зурабом о его культурно-массовой работе, но невообразимо обрадовался, что у деда растет хороший внук.

«Надо позвонить Лейле. Все-таки она моталась много… Матери жалко было на нее смотреть. Какие у нее грустные глаза всегда были, когда я уезжал от них. Напишу им письмо сейчас. Пусть поймут все мои мотивы», – он сел за стол, нашел тетрадь со списком нужных людей и телефонами, вырвал оттуда лист бумаги и стал писать письмо матери, которое собирался давно отправить, чтобы она никогда не жалела о нем, что он уехал далеко из дома делать карьеру.

Он решил написать несколько строк на своем родном языке, но так получилось, что все письмо состояло из одних грузинских слов, которых у него в запасе было очень много, не смотря на то, что они давно не разговаривали друг с другом по-аджарски. В конце он приписал несколько слов по-русски:

«Здравствуй Лейла! Забудь про меня навсегда. Я тебя не понимал никогда, как и ты меня. Но помни, что у Зубара был хороший и умный отец».

Здесь у него не хватило бумаги. Он перевернул страницу, чтобы написать свое имя после фамилии в столбик. Получилось некрасиво, но он не стал зачеркивать, а лишь грустно с долей трагизма и внутреннего катарсиса сложил письмо, положил в карман брюк, чтобы отнести на почту и там отправить.

Внезапно позвонил сын, чему Леонард Соломонович был удивлен и растроган до слез, так как он давно хотел спеть с Зурабом «Сулико», но тот был ужасный непоседа. Сновал по квартире или по городу на машине, не замечая, что годы идут, а голова у него седеет.

– У бабушки все деньги идут на Дато, – сказал Зураб без предисловий. – Отмени свои срочные дела и приезжай к нам погреться на солнышке.

– Это я уже слышал от тебя несколько раз, – выговорился отец, понимая, что петь Зураб по телефону не хочет. – Привет!

– Пока будем надеяться, и ждать тебя, – успел сказать Зураб, прежде чем отец повесил трубку.

Терпению Зураба пришел конец. Он тоже хотел опередить события и настоять на приезде отца для полной гармонии своего проживания там, куда Леонард Соломонович сказал десять лет назад, что «никогда не вернется из-за отсутствия нормальной работы».

Вся проблема заключалась в том, что Зураба назначили Министром культуры республики по настоянию его матери – дочери самого мэра Тбилиси, но она скрывала свое происхождение, потому что у ее мужа был плохой характер и с ним нельзя было поговорить по-простому.

Всегда он куда-то отлучался из дома: то на виноградники, то в Администрацию. Потом начал спаивать сына вином, сделанным из лучших сортов, выращенных в Абрау-Дюрсо. Скандал получился неимоверный. Отец Лейлы выгнал Леонарда из дома, обвинив, что «он бездельник и всемирный тунеядец. При том, не умел разговаривать с нужным акцентом».

Леонард уехал туда, где сейчас находился, но с карьерой у него сложилось плохо. Нужно было выслуживаться, как и в родном Тбилиси. Вспоминать те тяжелые времена ему не хотелось. Просто из солидарности со своими студенческими друзьями они на спор загадали, что он женится на Лейле. Она пользовалась большим успехом на факультете. Закончила аспирантуру, Стала преподавать. Такого поворота событий он не ожидал, особенно, когда она родила ему сына и дочь, воспитывать которых пришлось всей родне.

Леонард Соломонович вышел из дома, закрыл дверь на ключ, спрятал в кошелек. Перед уходом выпил стакан кваса. Быстро дошел до почты. Там было мало людей. Толпились какие-то дачники, дожидаясь оплаты коммунальных услуг.

Он встал в очередь. Посмотрел на длинный хвост и прошел вперед, чтобы без очереди купить конверт.