Игорь Харичев - Homo commy, или Секретный проект

– Заметка. Вот. – Он совал газету под самый нос.

– Да читал я. Читал… Не расстраивайтесь. По-моему, радоваться надо. Вы сейчас в том положении, когда стоит сказать спасибо за любую бесплатную публикацию. Путь напишут, что вы – преступник, вор. Какая разница? Главное, чтобы люди обратили внимание и запомнили фамилию – Кузьмин.

Анатолий Николаевич опешил.

– А честное имя?

– Чего оно стоит, честное имя? Главное – чтобы знали… – Он усмехнулся реакции Анатолия Николаевича. – Вы не дергайтесь. Успокойтесь. Я же не предлагаю вам стать преступником. Главное, чтобы обратили внимание. Время такое… Потом поймете, что я прав. Костюм приличный у вас есть?

– Есть. А что?

– Снимать вас будут на телекамеру. В четверг. Пойдете на заседание избирательной комиссии. Получать удостоверение кандидата. Важное событие. Местное телевидение я притащу. Понятно? Держите себя уверенно. Вы – защитник светлой коммунистической идеи. Только не перегните палку. И не хамите. – Каким строгим был его взгляд.

– Понял. Вы там будете?

– Нет.

– Почему? – испугался Кузьмин.

– Есть другие дела. – Не мог же Григорий сказать этому недотёпе, что у него есть еще один подопечный, и он вообще не хочет светиться на официальных тусовках, чтобы не попасть впросак. – Вы людей набирайте. Это за вами. Здесь должна кипеть работа. – Он показал пальцем куда-то вниз. – Кстати, вам нужны доверенные лица. Вы ищите?

– Люди не хотят просить отпуск. Боятся, что выгонят с работы.

– Я же вам говорил: доверенным лицам по закону обязаны давать отпуск.

– Я им объясняю. Все равно боятся.

Досадливо поморщившись, Григорий подытожил:

– Ищите. Крутитесь. Хватит спать. А начальство пугать надо – есть закон, обязаны выполнять.

– Очень много они выполняют, – проворчал Кузьмин.

– Молчать будете, ничего не получите… Всё, я побежал. Дела.

Григорий покинул убогую комнату. Дорога лежала в настоящий штаб. Он знал, что его стремительное появление будоражит временных подчиненных. Они побаивались его, и это казалось ему полезным – сотрудники должны выкладываться, если им платят хорошие деньги.

Ревизия текущего состояния дел была проведена. Оплеухи и благодарности – розданы. Он отправился на третий этаж, по пути многозначительно подмигнув Ольге, та не ответила, опустила глаза. В солидном помещении его ждали. Начался очередной важный разговор.

– По результатам опроса вы на втором месте. На первом по-прежнему Квасов. Но разрыв уменьшился. Так что динамика положительная. – Григорий протянул своему главному подопечному листок. – Это график ваших встреч. Прошу его соблюдать. Завтра собираем начальников районных штабов. Пусть отчитаются.

Вялый кивок обозначил одобрение словам Григория.

– А как проект? С этим… Хуммо комми. Какое, бл…ь, там название ты придумал?

– «КОК». Красный ответ Квасову. Всё в порядке. Проект развивается. Послезавтра Кузьмин получает удостоверение кандидата. Можно будет начать агитацию. Тут уж мы позабавимся, потопчем Квасова.

– Уверен, что никто не подкопается? – сколь пристальным был взгляд самых важных глаз.

– Абсолютно уверен.

– Хорошо… Надо отметить. – Самая важная голова обернулась к сидевшему рядом человеку, хранившему неизменное молчание. – Что ждешь? Давай вискаря… – И вновь хитрые глаза на Григория. – А как ты собираешься реагировать на тот компромат, который готовят против меня?

– Другим компроматом. Лучшей защитой по-прежнему является нападение.

– Хорошо… Дашь посмотреть, что ты там придумал.

Содержимое бутылки перетекло в четыре стаканчика. Руки вознесли их над столом.

– За успех, – сказал самый важный голос.

Виски попало туда, куда ему изначально предопределено было попасть – в глотки, чтобы затем опуститься в желудок со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Всё. Мне сейчас на переговоры, – сообщил самый важный в помещении человек. – Я продолжу вечером. А ты, если хочешь, пожалуйста.

– Нет, – сказал Григорий. – Мне тоже надо поработать.

Вернувшись на второй этаж, он засел за компьютер. Множество разных документов и текстов успело родиться и начать свою жизнь в электронном мозге, прежде чем Ольга не подошла к нему и не проговорила:

– Григорий Матвеевич, можно мы все пойдем домой. Уже одиннадцать.

– Одиннадцать? – удивился Григорий. – Ладно, пусть все идут домой. А ты задержись. Есть дело.

Штабные люди вмиг разбежались, оставив их вдвоем.

– Григорий Матвеевич, я устала.

– Я тоже устал. Пора отдыхать. Поехали, посидим где-нибудь. Недолго. Потом тебя машина отвезет.

Ольга не смогла отказаться.

Мелкий дождь наполнял пространство между зданиями. Мизерные капельки воды неспешно падали на землю, создавая повсеместную мокрость.

Машина поглотила их с Ольгой, закрутила колесами, настырно перемещая улицы за окном. Ресторан приблизился, встал напротив дверцы. Они вышли под скучный дождь, чтобы тут же спрятаться от него, вторгнувшись в пространство ресторана.

Внутренность этого заведения нравилась Григорию – грубоватые столы, отделенные друг от друга декоративными стенками, нависающие над столами конусы ламп, старомодные телефоны около каждого стола, по которым можно было звонить в пределах зала, старые вещи, плакаты. Кухня, конечно, так себе. На четверку с минусом. Но лучшей в этом городе не найдешь.

– Возьмем солянки. Здесь прекрасная солянка.

– Первое? Скоро полночь.

– Ну и что? – Григорий махнул рукой, подзывая официантку. – Две солянки. Бутылку водки. Рыбное ассорти. Овощей… Всё. Только побыстрее. А то уже спать пора. – И вновь глаза на Ольгу. – Чем здесь живут люди?

Она усмехнулась, пожала плечами.

– Работой. Домашними делами.

– Это понятно. А кроме того? Какая здесь культурная жизнь?

– У нас есть театр. Конечно, премьеры там не часты. Но бывают. Есть картинная галерея. Наши художники выставки там проводят.

– И все? – Легкое сожаление появилось на его лице. – Здесь нет той напряженности интеллектуальной жизни, которая присутствует в Москве.

– Тогда ее нет на большей части России.

– Это верно. Вот почему я принадлежу к тем, кто способен жить только в Москве. Хотя последние шесть лет регулярно живу в провинции.

Тарелка с рыбным ассорти опустилась на стол, появились овощи, запотевший графинчик с прозрачной жидкостью. Официантка принялась переливать часть этой жидкости в рюмки.

– Мне чуть-чуть, – поспешила заявить Ольга.

Григорий не дал официантке выполнить просьбу, надавил рукой на горлышко графина, пояснил Ольге:

– Пусть будет полная. А ты выпьешь столько, сколько хочешь.

«Она симпатичная, – думал Григорий. – Надо ее еще трахнуть. И не единожды».